Центр "Акценты": оппозиционные губернаторы могут покинуть 3 региона
Губернаторопад-2023 затронет регионы, которыми руководят "оппозиционные" главы. Их партии могут потребовать себе другие регионы - для сохранения неформальной квоты для оппозиции. Межпартийные переговоры уже идут.
В "красной зоне" сразу 2 из 3 губернаторов от КПРФ - Валентин Коновалов (Хакасия) и Андрей Клычков (Орловская область).
Вероятность отставки Коновалова оценивается как крайне высокая - его может сменить единоросс Сергей Сокол. Однако для КПРФ Орловщина - символически значимый регион: здесь родился Геннадий Зюганов.
Потенциальным отставником собеседники "Акцентов" называют Алексея Островского (Смоленская область) от ЛДПР. Его политическая коалиция с КПРФ и "Единой Россией" оказалась неудачной.
Пока стабильны позиции обоих справороссов - Олега Николаева (Чувашия) и Александра Буркова (Омская область). Буркову в сентябре предстоят выборы - и их исход покажет реальное место "Справедливой России" в партийной конфигурации России.
Центр "Акценты": оппозиционные губернаторы могут покинуть 3 региона
Губернаторопад-2023 затронет регионы, которыми руководят "оппозиционные" главы. Их партии могут потребовать себе другие регионы - для сохранения неформальной квоты для оппозиции. Межпартийные переговоры уже идут.
В "красной зоне" сразу 2 из 3 губернаторов от КПРФ - Валентин Коновалов (Хакасия) и Андрей Клычков (Орловская область).
Вероятность отставки Коновалова оценивается как крайне высокая - его может сменить единоросс Сергей Сокол. Однако для КПРФ Орловщина - символически значимый регион: здесь родился Геннадий Зюганов.
Потенциальным отставником собеседники "Акцентов" называют Алексея Островского (Смоленская область) от ЛДПР. Его политическая коалиция с КПРФ и "Единой Россией" оказалась неудачной.
Пока стабильны позиции обоих справороссов - Олега Николаева (Чувашия) и Александра Буркова (Омская область). Буркову в сентябре предстоят выборы - и их исход покажет реальное место "Справедливой России" в партийной конфигурации России.
The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed.
from ua
