А ведь мы остались без интеллигенции… Поздравлять тут особенно не с чем, к этому шло давно. Интеллигенция в исторической России и даже в позднесоветский период играла заметную роль, порой очень даже заметную, к тому же ещё и разрушительную, а теперь вот – вся вышла. Частью превратилась в украинствующих релокантов, прихлебателей-пораженцев, частью затаилась здесь, у нас, в воюющей стране на прежних хлебных местах, пережидая плохие времена и втайне надеясь на стамбульский финал. Короче, нет её. Интеллектуалы такие-сякие есть, интеллигентные люди тоже есть, пописывают по сетям нечто немудрёно-вчерашнее. А интеллигенции как общественной силы, как авторитетного власть имеющего сообщества нет как нет. А ведь, как ни крути, она нужна! Чеховы и Цветаевы нужны. Фудели очень нужны, и отец не меньше своего сына-исповедника. На одних чиновниках с их политтехнологической обслугой в России далеко не уедешь. Об этом и у Карамзина, и у Пушкина сказано в своё время много верного. Кто-то должен «мыслить и страдать», а не только сидеть на совещаниях и расслабляться на корпоративах. Кто-то должен ездить по стране… Желательно не из Петербурга в Москву, а в противоположном, опять-таки не в радищевском, а в пушкинском направлении. Кто-то должен прекратить этот примиренческий бред слабогузого чиновничества и заявить о том, что в русской традиции зовётся национальным самопознанием.
А ведь мы остались без интеллигенции… Поздравлять тут особенно не с чем, к этому шло давно. Интеллигенция в исторической России и даже в позднесоветский период играла заметную роль, порой очень даже заметную, к тому же ещё и разрушительную, а теперь вот – вся вышла. Частью превратилась в украинствующих релокантов, прихлебателей-пораженцев, частью затаилась здесь, у нас, в воюющей стране на прежних хлебных местах, пережидая плохие времена и втайне надеясь на стамбульский финал. Короче, нет её. Интеллектуалы такие-сякие есть, интеллигентные люди тоже есть, пописывают по сетям нечто немудрёно-вчерашнее. А интеллигенции как общественной силы, как авторитетного власть имеющего сообщества нет как нет. А ведь, как ни крути, она нужна! Чеховы и Цветаевы нужны. Фудели очень нужны, и отец не меньше своего сына-исповедника. На одних чиновниках с их политтехнологической обслугой в России далеко не уедешь. Об этом и у Карамзина, и у Пушкина сказано в своё время много верного. Кто-то должен «мыслить и страдать», а не только сидеть на совещаниях и расслабляться на корпоративах. Кто-то должен ездить по стране… Желательно не из Петербурга в Москву, а в противоположном, опять-таки не в радищевском, а в пушкинском направлении. Кто-то должен прекратить этот примиренческий бред слабогузого чиновничества и заявить о том, что в русской традиции зовётся национальным самопознанием.
BY Феликс Разумовский channel
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from ua
