Судья Свердловского районного суда Перми Артёмова сегодня прекратила производство по статье 20.2 Кодекса РФ об административных правонарушениях в отношении Станислава Белоусова.
Сам Станислав в заседании не участвовал, его интересы в качестве защитника по доверенности представлял я.
Белоусов был задержан 24 февраля в связи с «несогласованным публичным мероприятием» у Заксобрания. Его доставили в ОП-7 (дислокация - Свердловский район), где оформили протокол за участие в акции. При этом позднее в протокол в отсутствие Станислава было внесено несколько рукописных дополнений и исправлений, в связи с чем его вновь вызвали в полицию, где предложили эти записи заверить. В тот момент он уже консультировался со мной и категорически отказался это делать.
Почему это важно? Есть позиция Верховного суда, согласно которой существенные изменения в протоколе об административном правонарушении, внесённые в отсутствие привлекаемого к ответственности лица, влекут признание такого протокола недопустимым доказательством и прекращение дела.
Впрочем, в суде у меня сложилось ощущение, что судье очень не хотелось заканчивать производство по этому формальному основанию, поэтому она вызвала в заседание и составителя протокола - участкового Жуковского, и сотрудника, непосредственно задержавшего Белоусова - сержанта Зотова. Последний, видимо, должен был засвидетельствовать активное участие Станислава в мероприятии.
(Про активное участие - это важный момент, ибо из протокола следовало, что Белоусов был с плакатом «Нет войне», с аналогичной надписью на маске, да ещё и кричал «Позор!»)
Вот тут-то обвинение и начало рассыпаться.
Нет, сначала бравый сержант вёл себя «правильно» - бодро опознал «правонарушителя» по ксерокопии паспорта (это наблюдая-то его 40 дней назад в течение от силы минут тридцати, бОльшую часть которых Станислав был в маске!!!). Но вот потом сообщил, что плаката у Белоусова не было, надписи на маске - тоже, и ничего он не выкрикивал.
В деле наступил драматический момент - показания Зотова вошли в серьёзное противоречие с содержанием протокола. Спасти ситуацию был призван вышеупомянутый участковый, который его составлял. Доблестный майор, что называется, на голубом глазу, ничуть не смущаясь, сообщил, что поскольку из рапортов его коллег, присутствовавших у Заксобрания, следовало, что там были и люди и с плакатами, и люди с надписями на масках, и люди, кричавшие «Позор!», то он всё это скопом вменил Станиславу просто потому, что его оттуда доставили. Нормально?
Тут слегка опешила даже много повидавшая судья Артёмова, имеющая опыт борьбы с вольнодумцами (именно она в прошлом сентябре снимала с выборов независимого кандидата в гордуму от коалиции «+1» Александру Семёнову).
Одним словом, под большим вопросом оказались и активность участия Белоусова в акции, и само это участие (из-за весьма сомнительного опознания человека по ксерокопии паспорта). К этому прибавились и вышеописанные «косяки» протокола. С юридической точки зрения такая ситуация именуется «неустранимыми сомнениями в виновности лица», которые должны, по закону, трактоваться в его пользу, о чём я и произнёс несколько эмоциональную речь. При этом я сослался на имеющиеся судебные прецеденты аналогичных прекращённых дел, что, видимо, стало для Артёмовой дополнительным солидным аргументом.
Удалившись минут на 40 для обдумывания и вынесения решения, она прекратила дело.
—————————————— Если вы поддерживаете мою правозащитную деятельность, вы можете материально помочь её осуществлению одним из способов, указанных в закреплённом сообщении. Заранее спасибо!
Судья Свердловского районного суда Перми Артёмова сегодня прекратила производство по статье 20.2 Кодекса РФ об административных правонарушениях в отношении Станислава Белоусова.
Сам Станислав в заседании не участвовал, его интересы в качестве защитника по доверенности представлял я.
Белоусов был задержан 24 февраля в связи с «несогласованным публичным мероприятием» у Заксобрания. Его доставили в ОП-7 (дислокация - Свердловский район), где оформили протокол за участие в акции. При этом позднее в протокол в отсутствие Станислава было внесено несколько рукописных дополнений и исправлений, в связи с чем его вновь вызвали в полицию, где предложили эти записи заверить. В тот момент он уже консультировался со мной и категорически отказался это делать.
Почему это важно? Есть позиция Верховного суда, согласно которой существенные изменения в протоколе об административном правонарушении, внесённые в отсутствие привлекаемого к ответственности лица, влекут признание такого протокола недопустимым доказательством и прекращение дела.
Впрочем, в суде у меня сложилось ощущение, что судье очень не хотелось заканчивать производство по этому формальному основанию, поэтому она вызвала в заседание и составителя протокола - участкового Жуковского, и сотрудника, непосредственно задержавшего Белоусова - сержанта Зотова. Последний, видимо, должен был засвидетельствовать активное участие Станислава в мероприятии.
(Про активное участие - это важный момент, ибо из протокола следовало, что Белоусов был с плакатом «Нет войне», с аналогичной надписью на маске, да ещё и кричал «Позор!»)
Вот тут-то обвинение и начало рассыпаться.
Нет, сначала бравый сержант вёл себя «правильно» - бодро опознал «правонарушителя» по ксерокопии паспорта (это наблюдая-то его 40 дней назад в течение от силы минут тридцати, бОльшую часть которых Станислав был в маске!!!). Но вот потом сообщил, что плаката у Белоусова не было, надписи на маске - тоже, и ничего он не выкрикивал.
В деле наступил драматический момент - показания Зотова вошли в серьёзное противоречие с содержанием протокола. Спасти ситуацию был призван вышеупомянутый участковый, который его составлял. Доблестный майор, что называется, на голубом глазу, ничуть не смущаясь, сообщил, что поскольку из рапортов его коллег, присутствовавших у Заксобрания, следовало, что там были и люди и с плакатами, и люди с надписями на масках, и люди, кричавшие «Позор!», то он всё это скопом вменил Станиславу просто потому, что его оттуда доставили. Нормально?
Тут слегка опешила даже много повидавшая судья Артёмова, имеющая опыт борьбы с вольнодумцами (именно она в прошлом сентябре снимала с выборов независимого кандидата в гордуму от коалиции «+1» Александру Семёнову).
Одним словом, под большим вопросом оказались и активность участия Белоусова в акции, и само это участие (из-за весьма сомнительного опознания человека по ксерокопии паспорта). К этому прибавились и вышеописанные «косяки» протокола. С юридической точки зрения такая ситуация именуется «неустранимыми сомнениями в виновности лица», которые должны, по закону, трактоваться в его пользу, о чём я и произнёс несколько эмоциональную речь. При этом я сослался на имеющиеся судебные прецеденты аналогичных прекращённых дел, что, видимо, стало для Артёмовой дополнительным солидным аргументом.
Удалившись минут на 40 для обдумывания и вынесения решения, она прекратила дело.
—————————————— Если вы поддерживаете мою правозащитную деятельность, вы можете материально помочь её осуществлению одним из способов, указанных в закреплённом сообщении. Заранее спасибо!
BY Файзулин. Правозащита.
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram.
from ua
