Когда начался пожар, Питер спас Риту, вытащил ее из огня. Сестра выжила, а у него теперь нет пол-лица, и хирурги не могут помочь: организм отторгает другую кожу. Был еще один пожар, в школьном спортзале, но Шон никого не спас, не вытащил подругу из огня, даже не помнит, как сбежал. Презрение окружающих — ничто в сравнении с тем, как он себя ненавидит сам. Рита тоже не может простить себе случившееся с братом, и ее новый одноклассник Шон сразу же видит это — в отличие от Питера («Ты же понимаешь, что твоя травма и для нее тоже травма»), с которым ему хочется дружить («Он — как мое отражение где-то в параллельной вселенной»). «Отторжение» Кати Райт — компактный крутой роман про подростков с их проблемами, включая селфхарм, кибербуллинг и тревожные расстройства. Герои — американцы, легко решить, что это переводной young-adult роман от издательства, набившего на них руку. Нет, авторка живет в России, и для Popcorn Books — это редкая большая удача. Потому что точно лучше фанфиков про пионерские галстуки, извините.
Когда начался пожар, Питер спас Риту, вытащил ее из огня. Сестра выжила, а у него теперь нет пол-лица, и хирурги не могут помочь: организм отторгает другую кожу. Был еще один пожар, в школьном спортзале, но Шон никого не спас, не вытащил подругу из огня, даже не помнит, как сбежал. Презрение окружающих — ничто в сравнении с тем, как он себя ненавидит сам. Рита тоже не может простить себе случившееся с братом, и ее новый одноклассник Шон сразу же видит это — в отличие от Питера («Ты же понимаешь, что твоя травма и для нее тоже травма»), с которым ему хочется дружить («Он — как мое отражение где-то в параллельной вселенной»). «Отторжение» Кати Райт — компактный крутой роман про подростков с их проблемами, включая селфхарм, кибербуллинг и тревожные расстройства. Герои — американцы, легко решить, что это переводной young-adult роман от издательства, набившего на них руку. Нет, авторка живет в России, и для Popcorn Books — это редкая большая удача. Потому что точно лучше фанфиков про пионерские галстуки, извините.
Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries. False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects.
from ua
