Junger Orientalist🕊

Больше половины ливанцев продавали свои голоса на парламентских выборах 2009 года. К такому выводу пришёл Daniel Corstange на основании репрезентативного опроса по методу list experiment, который позволяет предположить, сколько респондентов не захотели говорить правду на чувствительную тему.

Но даже без этой хитрой методологии четверть опрошенных избирателей (26%) прямо признались, что «личные услуги» от кандидатов повлияли на их выбор.

Daniel Corstange отмечет, что торговля голосами распространена как среди христиан (54% по list experiment), так и среди суннитов (56%) и шиитов (64%). При этом сунниты более склонны признаваться в этом (39%). Оба лагеря – союзники Хезболлы и её критики – активно покупали голоса за деньги или услуги.

Многие ливанцы подходят к выборам прагматически. Порой семьи объединяются и продают сразу несколько сотен голосов (так выгоднее). Ведь для ливанского избирателя выборы – это редкая возможность извлечь какую-то выгоду из политического процесса.

Это способствует тому, что в ливанском парламенте редко оказываются идеологические партии без связей с той или иной династией или конфессионального окраса. Программы обычно тоже особой роли не играют.

По словам одного депутата: «Нет никакой подотчетности. Никто не спросит, что я делал последние четыре года [в парламенте]. Важно только, в чьём я списке кандидатов, что я ходил на похороны [избирателей в своём округе], что я вытащил кого-то из тюрьмы и так далее. Никого не волнует, как я голосовал».

Всё это придаёт значимости материальным стимулам. Разумеется, есть и другие факторы. Все крупные партии подают себя как защитников интересов той или иной конфессии и продвигают определённую версию истории Ливана со своими героями и злодеями. Есть место и идеологии – от светских демократов до исламистов различных сортов. С добавлением современных веяний вроде дискуссии о правах ЛГБТ с участием Хасана Насраллы.

В первую очередь кандидаты (обычно партии и местные династии) нацеливаются на слабо мотивированных избирателей, у которых нет однозначных политических предпочтений. Ведь самые убеждённые сторонники придут и так (помимо идейных соображений, часто они получают разнообразные бонусы вне выборных циклов – вплоть до скидочных карт на покупки в определённых магазинах). А перекупать убеждённых оппонентов – затратно.

Существуют разные способы контроля за избирателями, чтобы гарантировать подобные «инвестиции». В частности, на выборах 2009 г. в Ливане по-прежнему не было стандартизированных бюллетеней. Обычно их печатали и распространяли кандидаты. Есть разные способы отметить бюллетень, не нарушая законов. Например, через определённый порядок кандидатов или их титулов. Наблюдатели также часто связаны с кандидатами.

Голоса активно покупались и в избирательных округах с высокой конкуренцией, и там, где её толком не было. Отчасти это связано с тем, что политические лагеря боролись не только за места в парламенте, но и за popular vote – общее количество голосующих за определённый лагерь (хотя формально это ни на что не влияет).

Многие миллионы долларов кандидаты получили от иностранных спонсоров – в первую очередь Саудовской Аравии, которая финансировала критиков Хезболлы вроде семьи аль-Харири, и Ирана, ключевого спонсора Хезболлы. Corstange считает, что это способствовало поляризации в парламенте, поскольку кандидаты без связей с одним из лагерей часто не имели данного преимущества.

(Daniel Corstange, Vote Trafficking in Lebanon)

Telegram

Political sins

Не нужно иметь кандидатскую степень, чтобы догадаться, что на некоторые вопросы респонденты могут отвечать не совсем честно. Спрашивая людей о том, сколько они зарабатывают, за кого они голосовали, предлагали ли им деньги в обмен на голоса, не стоит ожидать…

www.group-telegram.com/ua/gunsncamels.com/1520

1.9K viewsedited  May 30 at 11:24

Больше половины ливанцев продавали свои голоса на парламентских выборах 2009 года. К такому выводу пришёл Daniel Corstange на основании репрезентативного опроса по методу list experiment, который позволяет предположить, сколько респондентов не захотели говорить правду на чувствительную тему.

Но даже без этой хитрой методологии четверть опрошенных избирателей (26%) прямо признались, что «личные услуги» от кандидатов повлияли на их выбор.

Daniel Corstange отмечет, что торговля голосами распространена как среди христиан (54% по list experiment), так и среди суннитов (56%) и шиитов (64%). При этом сунниты более склонны признаваться в этом (39%). Оба лагеря – союзники Хезболлы и её критики – активно покупали голоса за деньги или услуги.

Многие ливанцы подходят к выборам прагматически. Порой семьи объединяются и продают сразу несколько сотен голосов (так выгоднее). Ведь для ливанского избирателя выборы – это редкая возможность извлечь какую-то выгоду из политического процесса.

Это способствует тому, что в ливанском парламенте редко оказываются идеологические партии без связей с той или иной династией или конфессионального окраса. Программы обычно тоже особой роли не играют.

По словам одного депутата: «Нет никакой подотчетности. Никто не спросит, что я делал последние четыре года [в парламенте]. Важно только, в чьём я списке кандидатов, что я ходил на похороны [избирателей в своём округе], что я вытащил кого-то из тюрьмы и так далее. Никого не волнует, как я голосовал».

Всё это придаёт значимости материальным стимулам. Разумеется, есть и другие факторы. Все крупные партии подают себя как защитников интересов той или иной конфессии и продвигают определённую версию истории Ливана со своими героями и злодеями. Есть место и идеологии – от светских демократов до исламистов различных сортов. С добавлением современных веяний вроде дискуссии о правах ЛГБТ с участием Хасана Насраллы.

В первую очередь кандидаты (обычно партии и местные династии) нацеливаются на слабо мотивированных избирателей, у которых нет однозначных политических предпочтений. Ведь самые убеждённые сторонники придут и так (помимо идейных соображений, часто они получают разнообразные бонусы вне выборных циклов – вплоть до скидочных карт на покупки в определённых магазинах). А перекупать убеждённых оппонентов – затратно.

Существуют разные способы контроля за избирателями, чтобы гарантировать подобные «инвестиции». В частности, на выборах 2009 г. в Ливане по-прежнему не было стандартизированных бюллетеней. Обычно их печатали и распространяли кандидаты. Есть разные способы отметить бюллетень, не нарушая законов. Например, через определённый порядок кандидатов или их титулов. Наблюдатели также часто связаны с кандидатами.

Голоса активно покупались и в избирательных округах с высокой конкуренцией, и там, где её толком не было. Отчасти это связано с тем, что политические лагеря боролись не только за места в парламенте, но и за popular vote – общее количество голосующих за определённый лагерь (хотя формально это ни на что не влияет).

Многие миллионы долларов кандидаты получили от иностранных спонсоров – в первую очередь Саудовской Аравии, которая финансировала критиков Хезболлы вроде семьи аль-Харири, и Ирана, ключевого спонсора Хезболлы. Corstange считает, что это способствовало поляризации в парламенте, поскольку кандидаты без связей с одним из лагерей часто не имели данного преимущества.

(Daniel Corstange, Vote Trafficking in Lebanon)

BY Junger Orientalist🕊