Порой бывает, что пишешь текст, и даже не задумываешься над его смыслом — слова и конструкции появляются как бы напрямую из сознания, не происходит какой бы то ни было рефлексии и корректировки письменной речи. Подчастую, конечно, это сказывается на отражении и понимании текста с другой стороны, однако есть и одно немаловажное преимущество: недавно читал (к сожалению, сейчас не могу вспомнить, где — возможно, где-то у Лотмана) забавную историю, в которой говорилось, что якобы Репина (или какого-то другого художника — но в данном случае это не так важно) не пускали в галерею, поскольку он пытался дорисовывать собственные работы. Этой историей иллюстрировался тезис о том, что объект искусства всегда закончен и завершён в самом себе и не подлежит дальнейшей редакции, так как в таком случае превращается в интерактивный конструктор. Если транслировать подобное отношение и на на письмо, считать пусть и любой, но так или иначе осмысленный текст особым видом искусства, то он также должен храниться в своём первозданном виде, так как напрямую отражает, несёт в себе часть души автора в конкретный момент его сочинения. Разумеется, тексты можно выверять, компоновать фразы, создавать смысл по крупицам, тонко и ювелирно подгоняя слово к слову, чтобы на выходе получался шедевр письменного искусства, но чаще это делается с какой-либо особой целью и встречается куда больше в лирических жанрах, где смысл каждого слова, создаваемый всем контекстом его употребления (о чём надо поговорить попозже) имеет значение столь крупное, что способен влиять напрямую на ноосферу.
Порой бывает, что пишешь текст, и даже не задумываешься над его смыслом — слова и конструкции появляются как бы напрямую из сознания, не происходит какой бы то ни было рефлексии и корректировки письменной речи. Подчастую, конечно, это сказывается на отражении и понимании текста с другой стороны, однако есть и одно немаловажное преимущество: недавно читал (к сожалению, сейчас не могу вспомнить, где — возможно, где-то у Лотмана) забавную историю, в которой говорилось, что якобы Репина (или какого-то другого художника — но в данном случае это не так важно) не пускали в галерею, поскольку он пытался дорисовывать собственные работы. Этой историей иллюстрировался тезис о том, что объект искусства всегда закончен и завершён в самом себе и не подлежит дальнейшей редакции, так как в таком случае превращается в интерактивный конструктор. Если транслировать подобное отношение и на на письмо, считать пусть и любой, но так или иначе осмысленный текст особым видом искусства, то он также должен храниться в своём первозданном виде, так как напрямую отражает, несёт в себе часть души автора в конкретный момент его сочинения. Разумеется, тексты можно выверять, компоновать фразы, создавать смысл по крупицам, тонко и ювелирно подгоняя слово к слову, чтобы на выходе получался шедевр письменного искусства, но чаще это делается с какой-либо особой целью и встречается куда больше в лирических жанрах, где смысл каждого слова, создаваемый всем контекстом его употребления (о чём надо поговорить попозже) имеет значение столь крупное, что способен влиять напрямую на ноосферу.
BY Κλῆρος ελληνικής
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments.
from ua
