Коллега Дмитрий Дризе на Кремлевском безБашеннике весьма вовремя актуализирует вопрос о среднем классе в России. Действительно, даже сам термин как-то незаметно стал исчезать из повседневного оборота. Многодетные есть, малоимущие есть, богатые есть — средний класс не вспоминают.
Вероятно, причина банальна: в России среднего класса так и нет. Точнее, как бы он есть и как бы его нет. Те, кого можно было бы к нему отнести, применив все социальные и экономические стандарты, у нас постоянно балансируют на грани скатывания в бедных и нуждающихся. И причины для этого по-прежнему в массе своей — объективные.
Кроме того, разговоры о среднем классе для значительной части общества, как когда-то на заре 1990-х, вновь становятся раздражителем. К «средним» традиционно относят предпринимателей, и сейчас все чаще можно услышать реплики «из народа»: эти и сами выживут, а кто позаботится о нас?
Новые экономические реалии ставят перед государством сложнейшую задачу ювелирно точно, аккуратно формулировать не только меры поддержки бедных, средних, крупного бизнеса, но и выдерживать при этом риторику, которая не вбивала бы клин между различными стратами российского общества.
Коллега Дмитрий Дризе на Кремлевском безБашеннике весьма вовремя актуализирует вопрос о среднем классе в России. Действительно, даже сам термин как-то незаметно стал исчезать из повседневного оборота. Многодетные есть, малоимущие есть, богатые есть — средний класс не вспоминают.
Вероятно, причина банальна: в России среднего класса так и нет. Точнее, как бы он есть и как бы его нет. Те, кого можно было бы к нему отнести, применив все социальные и экономические стандарты, у нас постоянно балансируют на грани скатывания в бедных и нуждающихся. И причины для этого по-прежнему в массе своей — объективные.
Кроме того, разговоры о среднем классе для значительной части общества, как когда-то на заре 1990-х, вновь становятся раздражителем. К «средним» традиционно относят предпринимателей, и сейчас все чаще можно услышать реплики «из народа»: эти и сами выживут, а кто позаботится о нас?
Новые экономические реалии ставят перед государством сложнейшую задачу ювелирно точно, аккуратно формулировать не только меры поддержки бедных, средних, крупного бизнеса, но и выдерживать при этом риторику, которая не вбивала бы клин между различными стратами российского общества.
BY Псковское Агентство Информации
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
And indeed, volatility has been a hallmark of the market environment so far in 2022, with the S&P 500 still down more than 10% for the year-to-date after first sliding into a correction last month. The CBOE Volatility Index, or VIX, has held at a lofty level of more than 30. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. "The result is on this photo: fiery 'greetings' to the invaders," the Security Service of Ukraine wrote alongside a photo showing several military vehicles among plumes of black smoke. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%.
from ua
