Неужели Кадыров снова объявляет "кровную месть"? На этот раз не Сулейману Керимову, а уже Бастрыкину и Колокольцеву? Глава Чечни, не стесняясь, утверждает, что руководители Следственного комитета и МВД "сидят не на своих местах", что "Всевышний их накажет". Всё это звучит дерзко и указывает на явный конфликт интересов между Грозным и федеральным центром.
Кадыровская "свобода действий" вызывает всё больше вопросов. Кадыров не стесняется в выражениях, заявляя, что эти высокопоставленные лица "сидят не на своих местах", обвиняя их в том, что они "беспредельничают, сидя в креслах", и добавляя, что Всевышний обязательно накажет их. Особенно его возмущает работа правоохранительных органов в отношении мигрантов, которых он называет "нашими братьями".
Возникает закономерный вопрос: почему региональный лидер позволяет себе столь резкие выпады в адрес федеральных силовиков? Кадыров не просто критикует, он буквально вмешивается в расследование уголовного дела, касающегося 14-летнего уроженца Чечни, заявляя, что "всё уже порешал". Это ли не прямой вызов всей системе правосудия в стране?
Когда Москва пытается навести порядок на улицах и бороться с преступностью, глава Чечни указывает, что это, по его мнению, только усугубляет международные отношения. Но разве не защита правопорядка — одна из главных задач государства? Или же "специфика" требует иных подходов, где личные договорённости и лоббизм важнее закона?
Кажется, что в своих заявлениях Кадыров всё чаще переходит границы допустимого, подрывая единство и вертикаль власти в стране. Если это не будет замечено, можно только догадываться, какие ещё "вопросы" он решит в обход системы.
Неужели Кадыров снова объявляет "кровную месть"? На этот раз не Сулейману Керимову, а уже Бастрыкину и Колокольцеву? Глава Чечни, не стесняясь, утверждает, что руководители Следственного комитета и МВД "сидят не на своих местах", что "Всевышний их накажет". Всё это звучит дерзко и указывает на явный конфликт интересов между Грозным и федеральным центром.
Кадыровская "свобода действий" вызывает всё больше вопросов. Кадыров не стесняется в выражениях, заявляя, что эти высокопоставленные лица "сидят не на своих местах", обвиняя их в том, что они "беспредельничают, сидя в креслах", и добавляя, что Всевышний обязательно накажет их. Особенно его возмущает работа правоохранительных органов в отношении мигрантов, которых он называет "нашими братьями".
Возникает закономерный вопрос: почему региональный лидер позволяет себе столь резкие выпады в адрес федеральных силовиков? Кадыров не просто критикует, он буквально вмешивается в расследование уголовного дела, касающегося 14-летнего уроженца Чечни, заявляя, что "всё уже порешал". Это ли не прямой вызов всей системе правосудия в стране?
Когда Москва пытается навести порядок на улицах и бороться с преступностью, глава Чечни указывает, что это, по его мнению, только усугубляет международные отношения. Но разве не защита правопорядка — одна из главных задач государства? Или же "специфика" требует иных подходов, где личные договорённости и лоббизм важнее закона?
Кажется, что в своих заявлениях Кадыров всё чаще переходит границы допустимого, подрывая единство и вертикаль власти в стране. Если это не будет замечено, можно только догадываться, какие ещё "вопросы" он решит в обход системы.
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup.
from ua
