Gauga записали лучший альбом в карьере, глубокий и тяжелый. И дают концерт в WERK — завтра, 8 ноября
Читал воспоминания одного актера, который всегда улыбается. «В детстве меня интересовали фильмы про Фантомаса и пистолет с фонариком: нажал кнопочку — лампочка зажигается». Юность он пропустил. Но очевидно, что фантазера увлекали прогулки на холодном ветру и секс.
Ничего не скажешь: секс — вещь интересная, затягивает. Многих и после нарастания годовых колец не отпускают его то леденящие, то жаркие объятья. Никогда не забуду глаза моего шестидесятилетнего собеседника при вопросе о том, есть ли секс в его возрасте. Я понял, что есть. И что он, скорее всего, не такой, как я его знаю. И со временем люди перестают о нем говорить и начинают молчать. Так произошло и с нашими героями.
Возможно, в детстве Оскар Юнусов из группы Gauga обтесывал словесные конструкции о своем аналоге пистолета с фонариком (лего? бабки, оставшиеся от холодца? лук со стрелами, изготовленный дедушкой?) и Фантомаса (Шурале? Сак-Сок? Поросенок Петр?). Оскар же, которого мы знаем, бил по струнам в ритме пылающего сердца и пульсирующей простаты.
Однако, если долго целоваться на холодном ветру, то обветриваются губы. А ветер крепчал. Глядишь — а кругом уже один лед. О том и альбом Alisa. И первая песня Boz, спетая людьми, которые помудрели, многое перечувствовали, во многом разочаровались и теперь смотрят вокруг в поисках точки опоры, чтобы, если не перевернуть землю, то хотя бы поупражняться перед решительным моментом. А упражняться они будут, тягаясь с водной стихией, как царь обезьян Сунь Укун, который мог выпить море через соломинку, как коктейль. Кто кого — бескрайняя вода нас или мы ее?
Расстилаются гитарные текстуры, как моллюски расправляют складки и бьют щупальцами барабанные трели, на секунду появляется призрак Джона Фрущанте, чтобы исполнить гитарное арпеджио, по ошибке не вошедшее в альбом Californication. Как море меняется до неузнаваемости с погодой, так группа меняет краски и размеры — при этом картина остается минималистичной и холодной. Инструменты подпрыгивают, как волны, переругиваются, как моряки перед авралом, но за плечами у них — пустота. Если корабль потонет прямо сейчас, в наполненной жизнью соленой толще их будет ждать только отсутствие жизни — ни одна рыба не приплывет спасать замерзающих музыкантов. Легче научиться выпивать море и рвать его на куски, чем ждать столкновения Титаника со льдиной. Если реальность меняет правила, то и мы будем играть по собственным.
Так решила группа Gauga и с таким настроем плывет дальше с «Ношей» на плечах (Yök). Точнее, сначала марширует, потом едет на верблюдах, потом на ослах, потом крутится на головокружительной карусели, потом лежит в кустах, отходя от аттракциона и выблевывая остатки души, наконец, движение переносится в воображение и средства передвижения становятся совершенно фантастическими и все летит в пучину бэдтрипа. Или дурного сна, от которого не проснуться.
Ритм песни, а вместе с ним вся аранжировка, меняются быстрее, чем я успеваю об этом писать: бедуинский инди-рок сменяется пост-металом, а арктикманкизкор — акустикой с налетом пси-фолка. Для чего же все это понадобилось — сначала медленно ведем Титаник через пустынную гладь холодного моря, а потом пересаживаемся на психоделический, безумный ковер-самолет? Борьба со стихией прокачала кунг-фу героев, но не принесла ответов. И череда акустических декораций — суть муки эмоциональной лихорадки. В том, что тают льды, виновата не стихия, а люди, пробившие озоновый слой своими пердящими заводами по производству пластмассовых кукол и кассетных бомб. Через озоновые дыры видно черный космос.
Gauga записали лучший альбом в карьере, глубокий и тяжелый. И дают концерт в WERK — завтра, 8 ноября
Читал воспоминания одного актера, который всегда улыбается. «В детстве меня интересовали фильмы про Фантомаса и пистолет с фонариком: нажал кнопочку — лампочка зажигается». Юность он пропустил. Но очевидно, что фантазера увлекали прогулки на холодном ветру и секс.
Ничего не скажешь: секс — вещь интересная, затягивает. Многих и после нарастания годовых колец не отпускают его то леденящие, то жаркие объятья. Никогда не забуду глаза моего шестидесятилетнего собеседника при вопросе о том, есть ли секс в его возрасте. Я понял, что есть. И что он, скорее всего, не такой, как я его знаю. И со временем люди перестают о нем говорить и начинают молчать. Так произошло и с нашими героями.
Возможно, в детстве Оскар Юнусов из группы Gauga обтесывал словесные конструкции о своем аналоге пистолета с фонариком (лего? бабки, оставшиеся от холодца? лук со стрелами, изготовленный дедушкой?) и Фантомаса (Шурале? Сак-Сок? Поросенок Петр?). Оскар же, которого мы знаем, бил по струнам в ритме пылающего сердца и пульсирующей простаты.
Однако, если долго целоваться на холодном ветру, то обветриваются губы. А ветер крепчал. Глядишь — а кругом уже один лед. О том и альбом Alisa. И первая песня Boz, спетая людьми, которые помудрели, многое перечувствовали, во многом разочаровались и теперь смотрят вокруг в поисках точки опоры, чтобы, если не перевернуть землю, то хотя бы поупражняться перед решительным моментом. А упражняться они будут, тягаясь с водной стихией, как царь обезьян Сунь Укун, который мог выпить море через соломинку, как коктейль. Кто кого — бескрайняя вода нас или мы ее?
Расстилаются гитарные текстуры, как моллюски расправляют складки и бьют щупальцами барабанные трели, на секунду появляется призрак Джона Фрущанте, чтобы исполнить гитарное арпеджио, по ошибке не вошедшее в альбом Californication. Как море меняется до неузнаваемости с погодой, так группа меняет краски и размеры — при этом картина остается минималистичной и холодной. Инструменты подпрыгивают, как волны, переругиваются, как моряки перед авралом, но за плечами у них — пустота. Если корабль потонет прямо сейчас, в наполненной жизнью соленой толще их будет ждать только отсутствие жизни — ни одна рыба не приплывет спасать замерзающих музыкантов. Легче научиться выпивать море и рвать его на куски, чем ждать столкновения Титаника со льдиной. Если реальность меняет правила, то и мы будем играть по собственным.
Так решила группа Gauga и с таким настроем плывет дальше с «Ношей» на плечах (Yök). Точнее, сначала марширует, потом едет на верблюдах, потом на ослах, потом крутится на головокружительной карусели, потом лежит в кустах, отходя от аттракциона и выблевывая остатки души, наконец, движение переносится в воображение и средства передвижения становятся совершенно фантастическими и все летит в пучину бэдтрипа. Или дурного сна, от которого не проснуться.
Ритм песни, а вместе с ним вся аранжировка, меняются быстрее, чем я успеваю об этом писать: бедуинский инди-рок сменяется пост-металом, а арктикманкизкор — акустикой с налетом пси-фолка. Для чего же все это понадобилось — сначала медленно ведем Титаник через пустынную гладь холодного моря, а потом пересаживаемся на психоделический, безумный ковер-самолет? Борьба со стихией прокачала кунг-фу героев, но не принесла ответов. И череда акустических декораций — суть муки эмоциональной лихорадки. В том, что тают льды, виновата не стихия, а люди, пробившие озоновый слой своими пердящими заводами по производству пластмассовых кукол и кассетных бомб. Через озоновые дыры видно черный космос.
BY Казанализация
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
READ MORE False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects. Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin.
from ua