По информации Компромат ГРУПП, Николай Песков, сын пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова, получил 33% акций строительной компании "Векон констракшн". Другая часть фирмы теперь принадлежит турецкому бизнесмену Ширину Кулиеву, владеющему вместе с одиозным миллиардером Аразом Агаларовым компанией "Крокус". Песков-старший и Агаларов как минимум знакомы. Учреждена "Векон констракшн" в марте турецким коммерсантом Джемом Эрбакышем. Между Песковым и Турцией начинает прослеживаться явная связь. И сын Агаларова Эмин был женат на дочери президента дружественного Турции Азербайджана. "Крокус" активно получает госконтракты, от одного Роскосмоса им перепало 28 млрд рублей — так что Песков-младший будет теперь ближе к бюджетной кормушке. Дочь Пескова Елизавета тоже занимается бизнесом, правда пока бездарно, но это щедро компенсировал Сергей Собянин. Жена Пескова Татьяна Навка владеет кооперативом "Галит", где её партнером выступает Юрий Волков, чья компания "Надежда" получает миллиардные госконтракты.
По информации Компромат ГРУПП, Николай Песков, сын пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова, получил 33% акций строительной компании "Векон констракшн". Другая часть фирмы теперь принадлежит турецкому бизнесмену Ширину Кулиеву, владеющему вместе с одиозным миллиардером Аразом Агаларовым компанией "Крокус". Песков-старший и Агаларов как минимум знакомы. Учреждена "Векон констракшн" в марте турецким коммерсантом Джемом Эрбакышем. Между Песковым и Турцией начинает прослеживаться явная связь. И сын Агаларова Эмин был женат на дочери президента дружественного Турции Азербайджана. "Крокус" активно получает госконтракты, от одного Роскосмоса им перепало 28 млрд рублей — так что Песков-младший будет теперь ближе к бюджетной кормушке. Дочь Пескова Елизавета тоже занимается бизнесом, правда пока бездарно, но это щедро компенсировал Сергей Собянин. Жена Пескова Татьяна Навка владеет кооперативом "Галит", где её партнером выступает Юрий Волков, чья компания "Надежда" получает миллиардные госконтракты.
Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. "Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels." Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from ua
