Кэти 31 год. Почти 12 лет она помогает донорам в реабилитационных центрах. Через восемь месяцев девушка завершит свою карьеру. И она знает заранее, как сложится остаток жизни, ведь её готовили к этому с рождения. А пока этого не произошло, героиня предаётся воспоминаниям о детских и юношеских годах, проведенных в интернате Хейлшем.
Неяркие, не динамичные, а порой и вовсе скучные, истории детства. Они обрели свой окрас лишь к концу книги. Но во время чтения развязку постоянно хотелось ускорить, а порой и вовсе не дожидаться. Лишь, мелькающие вновь и вновь, термины "донорство" и "выемка", которые не вязались с простым сюжетом, создавали интерес двигаться дальше. Я постоянно задавалась вопросом: "Когда уже почувствуется пронзительность прозы японского автора, которую расхваливают в аннотации к книге?" И в последней главе я её почувствовала. Но несмотря на это, знакомиться с другими произведениями писателя точно не буду.
Кэти 31 год. Почти 12 лет она помогает донорам в реабилитационных центрах. Через восемь месяцев девушка завершит свою карьеру. И она знает заранее, как сложится остаток жизни, ведь её готовили к этому с рождения. А пока этого не произошло, героиня предаётся воспоминаниям о детских и юношеских годах, проведенных в интернате Хейлшем.
Неяркие, не динамичные, а порой и вовсе скучные, истории детства. Они обрели свой окрас лишь к концу книги. Но во время чтения развязку постоянно хотелось ускорить, а порой и вовсе не дожидаться. Лишь, мелькающие вновь и вновь, термины "донорство" и "выемка", которые не вязались с простым сюжетом, создавали интерес двигаться дальше. Я постоянно задавалась вопросом: "Когда уже почувствуется пронзительность прозы японского автора, которую расхваливают в аннотации к книге?" И в последней главе я её почувствовала. Но несмотря на это, знакомиться с другими произведениями писателя точно не буду.
In this regard, Sebi collaborated with the Telecom Regulatory Authority of India (TRAI) to reduce the vulnerability of the securities market to manipulation through misuse of mass communication medium like bulk SMS. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation.
from ua
