политолог Дмитрий Михайличенко, доктор философских наук
В истории России Нового и Новейшего времени можно выделить, пожалуй, три исторических периода, которые характеризовались сверхконцентрацией ресурсов вокруг правителя и внешней экспансии на этой основе.
Это Иван Грозный, его опричнина и неудачная Ливонская война, которая не кончилась ничем, хотя, в то же время, при этом автократе Московия стала Россией и приросла территориями бывшей Золотой Орды. Вторая такая сверхконцентрация ресурсов была осуществлена Петром Великим и закончилась она изменением облика российского государства, включением в европейскую экономическую систему и становлением империи не только де-факто, но и де-юре. Третья попытка принадлежит И. Сталину, который через репрессии и тотальное подчинение инициировал модернизацию, а затем, по итогам Второй мировой войны, смог расширить сферу влияния Советской империи.
Нынешнее состояние российского государства также характеризуется беспрецедентной по своему уровню сверхконцентрацией ресурсов и попыткой расширить влияние государства на постсоветском пространстве. Предыдущие такие попытки проходили мучительно, с применением репрессий, крови и сопровождались сломом правящей элиты, а также ее трансформацией во что-то иное. Показательно, что во всех этих случаях правители жестко смогли навязать свою волю и пресекали на корню всякую элитную фронду. Конечно, вполне возможно, что Павел I также хотел бы повторить такой путь, но он, очевидно, не проделал необходимой подготовительной работы, которую осуществили вышеупомянутые правители. Поэтому посланные на завоевание Индии казаки были отозваны назад, а сам правитель погиб в результате дворцового переворота в 1801 г.
Поведение российских элит чаще всего в определяющие этапы истории находится в рамках матрицы служения: ее далеко не всегда можно считать жертвованием себя ради государства, чего, кстати, власть все чаще хочет от глубинного народа. Однако в любом случае элиты в России исторически приучены действовать не в рамках свободы, а в рамках жесткой вертикали и служения, которое, как известно, оставляет возможность не только самопожертвованию, но и личному обогащению. Но это - в обычные времена, а когда есть внешний враг – нужно мобилизоваться и все положить на алтарь Победы.
Полностью подчиненная элита, а не глубинный народ, является залогом высокой управляемости нынешней вертикали и антидотом от каких-либо поползновений в сторону смены власти. Прошедшие с момента начала СВО полгода показали, что элиты остаются полностью подконтрольными даже в условиях, когда не видят для себя стратегических выгод от того, в какую сторону развивается ситуация. Однако полная подконтрольность не означает готовности к тотальной мобилизации и к тому, что нужно положить все на алтарь Победы.
В этом аспекте и таится неопределенность, которая может иметь ключевое значение для дальнейшего развития властной конфигурации, а с вместе с ней и траектории развития страны. Конечно, остается место и для инерционного сценария, когда все будет плюс-минус как прежде, но его вероятность в перспективе следующих 2-3-х лет невысока.
политолог Дмитрий Михайличенко, доктор философских наук
В истории России Нового и Новейшего времени можно выделить, пожалуй, три исторических периода, которые характеризовались сверхконцентрацией ресурсов вокруг правителя и внешней экспансии на этой основе.
Это Иван Грозный, его опричнина и неудачная Ливонская война, которая не кончилась ничем, хотя, в то же время, при этом автократе Московия стала Россией и приросла территориями бывшей Золотой Орды. Вторая такая сверхконцентрация ресурсов была осуществлена Петром Великим и закончилась она изменением облика российского государства, включением в европейскую экономическую систему и становлением империи не только де-факто, но и де-юре. Третья попытка принадлежит И. Сталину, который через репрессии и тотальное подчинение инициировал модернизацию, а затем, по итогам Второй мировой войны, смог расширить сферу влияния Советской империи.
Нынешнее состояние российского государства также характеризуется беспрецедентной по своему уровню сверхконцентрацией ресурсов и попыткой расширить влияние государства на постсоветском пространстве. Предыдущие такие попытки проходили мучительно, с применением репрессий, крови и сопровождались сломом правящей элиты, а также ее трансформацией во что-то иное. Показательно, что во всех этих случаях правители жестко смогли навязать свою волю и пресекали на корню всякую элитную фронду. Конечно, вполне возможно, что Павел I также хотел бы повторить такой путь, но он, очевидно, не проделал необходимой подготовительной работы, которую осуществили вышеупомянутые правители. Поэтому посланные на завоевание Индии казаки были отозваны назад, а сам правитель погиб в результате дворцового переворота в 1801 г.
Поведение российских элит чаще всего в определяющие этапы истории находится в рамках матрицы служения: ее далеко не всегда можно считать жертвованием себя ради государства, чего, кстати, власть все чаще хочет от глубинного народа. Однако в любом случае элиты в России исторически приучены действовать не в рамках свободы, а в рамках жесткой вертикали и служения, которое, как известно, оставляет возможность не только самопожертвованию, но и личному обогащению. Но это - в обычные времена, а когда есть внешний враг – нужно мобилизоваться и все положить на алтарь Победы.
Полностью подчиненная элита, а не глубинный народ, является залогом высокой управляемости нынешней вертикали и антидотом от каких-либо поползновений в сторону смены власти. Прошедшие с момента начала СВО полгода показали, что элиты остаются полностью подконтрольными даже в условиях, когда не видят для себя стратегических выгод от того, в какую сторону развивается ситуация. Однако полная подконтрольность не означает готовности к тотальной мобилизации и к тому, что нужно положить все на алтарь Победы.
В этом аспекте и таится неопределенность, которая может иметь ключевое значение для дальнейшего развития властной конфигурации, а с вместе с ней и траектории развития страны. Конечно, остается место и для инерционного сценария, когда все будет плюс-минус как прежде, но его вероятность в перспективе следующих 2-3-х лет невысока.
BY Кремлёвский безБашенник
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Lastly, the web previews of t.me links have been given a new look, adding chat backgrounds and design elements from the fully-features Telegram Web client. The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." READ MORE But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford.
from ua
