Нет поводов для грусти. У кого будут полные бюджеты
Дефицит бюджета в этом году привел к тому, что помимо трансфертов из Нацфонда, государство будет занимать у различных институтов развития. В частности, Международный банк реконструкции и развития предоставляет 270,5 миллиарда тенге, а остальные деньги выделяют Азиатский банк развития и Азиатский банк инфраструктурных инвестиций. Средства займа привлекаются «для поддержания устойчивости экономики страны в рамках утвержденного размера дефицита республиканского бюджета на плановый период». Это интересная формулировка, поскольку на поддержание штанов (чем это можно назвать без эвфемизмов) институты развития обычно одалживают только самым отсталым государствам. Их основная задача всё-таки немного другая.
В целом же с дефицитом ситуация в этом году действительно невеселая. Его оценки постоянно смещаются вверх. Так, 5 ноября разницу между расходами и доходами пересмотрели еще на 60 миллиардов тенге, или около 0,1 процента ВВП. В первую очередь, казна постоянно недосчитывается доходов. Объем трансфертов, напротив, пришлось постепенно увеличить по сравнению с первоначальными планами на 2 триллиона тенге. Неудивительно, учитывая, что налоговые поступления в этом году рухнули на 3 триллиона в сравнении с планом.
И в следующие годы картина будет сохраняться. В 2025 году дефицит бюджета — 2,5 процента, в 2027-м — 1,9 процента. Отметим, что соответствующие цифры стыкуются с позитивным прогнозом экономического роста на эти годы (а значит, должны вырасти и налоговые поступления). Что будет, если рост ВВП окажется ниже ожиданий, можно только представить.
Дефициты бюджета стали нормой для экономики страны. Само по себе превышение расходов над доходами — не ужасная вещь. В большинстве ведущих развитых стран бюджеты находятся в минусе (хотя по этому поводу раздается немало критики и вполне резонных опасений за будущее). Однако особенность Казахстана в том, что дефициты он демонстрирует не только в сложные времена — например, период пандемии и того, что за ней последовало, но и во вполне нормальные.
Фискальный дефицит — это, как правило, признак контрциклической политики, когда правительство вливает деньги в экономику в момент кризиса, чтобы избежать слишком резких обвалов. А вот если оно и в период роста вынуждено субсидировать экономику, да еще и на заемные средства международных институтов развития — тут уж поневоле возникают вопросы. Вопросы об эффективности экономической политики.
Вероятно, сложно сейчас оценить, насколько умело действует правительство в условиях неопределенности. Всё меняется, результат сегодняшних усилий будет виден через годы. Но возьмем хотя бы один аспект — так называемый квазигоссектор, который занимает существенную долю нашего национального хозяйства, в особенности, флагман — «Самрук-Казына». Не так давно его единственный акционер, а это у нас правительство, утвердил годовую финансовую отчетность фонда за 2023 год, и принял решение распределить консолидированный чистый доход в размере 1,7 триллиона тенге следующим образом:
• выделить общественному фонду «Қазақстан халқына» 50 миллиардов тенге; • нераспределенную часть чистого дохода оставить в распоряжении фонда и его компаний для финансирования инвестиционных программ, погашения долговых обязательств и приобретения активов.
Кажется, кто-то что-то когда-то говорил о каких-то дивидендах? Не знаем. Вот такой отличный актив у государства, главная наша компания, которая практически всё заработанное тратит исключительно на саму себя. Пусть там бюджет наполняют в правительстве сами, они умные, что-нибудь придумают. Единственное, что можно добавить: если считать критерием успешности обеспеченность «Самрук-Казына» деньгами, то у нас всё успешно. Не надо грустить.
Нет поводов для грусти. У кого будут полные бюджеты
Дефицит бюджета в этом году привел к тому, что помимо трансфертов из Нацфонда, государство будет занимать у различных институтов развития. В частности, Международный банк реконструкции и развития предоставляет 270,5 миллиарда тенге, а остальные деньги выделяют Азиатский банк развития и Азиатский банк инфраструктурных инвестиций. Средства займа привлекаются «для поддержания устойчивости экономики страны в рамках утвержденного размера дефицита республиканского бюджета на плановый период». Это интересная формулировка, поскольку на поддержание штанов (чем это можно назвать без эвфемизмов) институты развития обычно одалживают только самым отсталым государствам. Их основная задача всё-таки немного другая.
В целом же с дефицитом ситуация в этом году действительно невеселая. Его оценки постоянно смещаются вверх. Так, 5 ноября разницу между расходами и доходами пересмотрели еще на 60 миллиардов тенге, или около 0,1 процента ВВП. В первую очередь, казна постоянно недосчитывается доходов. Объем трансфертов, напротив, пришлось постепенно увеличить по сравнению с первоначальными планами на 2 триллиона тенге. Неудивительно, учитывая, что налоговые поступления в этом году рухнули на 3 триллиона в сравнении с планом.
И в следующие годы картина будет сохраняться. В 2025 году дефицит бюджета — 2,5 процента, в 2027-м — 1,9 процента. Отметим, что соответствующие цифры стыкуются с позитивным прогнозом экономического роста на эти годы (а значит, должны вырасти и налоговые поступления). Что будет, если рост ВВП окажется ниже ожиданий, можно только представить.
Дефициты бюджета стали нормой для экономики страны. Само по себе превышение расходов над доходами — не ужасная вещь. В большинстве ведущих развитых стран бюджеты находятся в минусе (хотя по этому поводу раздается немало критики и вполне резонных опасений за будущее). Однако особенность Казахстана в том, что дефициты он демонстрирует не только в сложные времена — например, период пандемии и того, что за ней последовало, но и во вполне нормальные.
Фискальный дефицит — это, как правило, признак контрциклической политики, когда правительство вливает деньги в экономику в момент кризиса, чтобы избежать слишком резких обвалов. А вот если оно и в период роста вынуждено субсидировать экономику, да еще и на заемные средства международных институтов развития — тут уж поневоле возникают вопросы. Вопросы об эффективности экономической политики.
Вероятно, сложно сейчас оценить, насколько умело действует правительство в условиях неопределенности. Всё меняется, результат сегодняшних усилий будет виден через годы. Но возьмем хотя бы один аспект — так называемый квазигоссектор, который занимает существенную долю нашего национального хозяйства, в особенности, флагман — «Самрук-Казына». Не так давно его единственный акционер, а это у нас правительство, утвердил годовую финансовую отчетность фонда за 2023 год, и принял решение распределить консолидированный чистый доход в размере 1,7 триллиона тенге следующим образом:
• выделить общественному фонду «Қазақстан халқына» 50 миллиардов тенге; • нераспределенную часть чистого дохода оставить в распоряжении фонда и его компаний для финансирования инвестиционных программ, погашения долговых обязательств и приобретения активов.
Кажется, кто-то что-то когда-то говорил о каких-то дивидендах? Не знаем. Вот такой отличный актив у государства, главная наша компания, которая практически всё заработанное тратит исключительно на саму себя. Пусть там бюджет наполняют в правительстве сами, они умные, что-нибудь придумают. Единственное, что можно добавить: если считать критерием успешности обеспеченность «Самрук-Казына» деньгами, то у нас всё успешно. Не надо грустить.
BY Қазақша келбет
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels.
from ua
