Установленные обстоятельства указывают на невозможность поручения экспертам МССЭ проведения исследования по настоящему делу, утверждают в своих жалобах как представители ответчика, так и третьих лиц. В своих апелляционных жалобах юристы также настаивают, что суд первой инстанции грубо нарушил порядок назначения экспертизы. При оглашении резолютивной части определения не были озвучены вопросы для экспертов. Когда судебный акт был изготовлен в полном объеме, оказалось, что АСГМ в том числе заинтересовало, имеются ли в действиях истца нарушения установленных законами или иными нормативными актами норм и правил пожарной безопасности, а также договорных обязательств страхователя. Такие вопросы носят правовой характер — а потому относятся к полномочиям суда по оценке доказательств и не могут быть переданы на разрешение эксперту, поясняют юристы.
«По общему правилу, вопросы права и правовых последствий оценки доказательств не могут быть поставлены перед экспертом, поскольку именно на суд возложены обязанности по оценке совокупности доказательств и применению правовых норм. Несмотря на это, два вопроса из четырех требуют от экспертов оценки нарушения страхователем законодательства и договорных обязательств, что, очевидно, относится к исключительной компетенции суда. Такие экспертные выводы не могут быть приняты судом при разрешении спора», — полагает Анна Трошкина, старший юрист юридической фирмы Reznichenko Law Offices.
В этом, по мнению юриста, прослеживается нарушение самого порядка назначения судебной экспертизы, об этом говорит судебная практика. По мнению г-жи Трошкиной, сторона ответчика столкнулась с препятствиями в реализации своих процессуальных прав, что лишило ее возможности равноправного участия в рассмотрении вопроса о назначении судебной экспертизы. Так, в случае с назначением строительно-оценочной экспертизы вопросы ответчика не были включены в определение, направленное в экспертные учреждения.
С тем, что перед экспертами нужно ставить практические, а не правовые вопросы, согласен и Юрий Князев, старший юрист юридической фирмы Birch Legal. Он обращает внимание, что «при назначении судебных экспертиз следует избегать постановки перед экспертами вопросов права», и что «эксперт не может подменять судью в установлении доказанности определенных обстоятельств и в оценке доказательств».
Вопрос без ответа
Представители Ozon и «АльфаСтрахования» в суде выступают за то, что в комплексной судебной экспертизе нет никакой необходимости. В материалах дела уже имеются заключения от самых авторитетных государственных экспертных учреждений, подтверждающие ключевые моменты: очаг возгорания, причины пожара и несрабатывание систем автоматического пожаротушения. Тогда зачем, спрашивается, назначать новую экспертизу, доверяя ее людям, чья компетентность вызывает столько вопросов?
«В таких сложных делах все должно быть идеально — и с процессуальной, и с материальной точки зрения. В полной мере это относится к проведению судебной экспертизы», — отмечает Юрий Князев. По его мнению, если суд отклоняет предложения сторон, это должно быть сделано в высшей степени мотивированно, чтобы даже у стороннего наблюдателя не возникло сомнений в правильности действий суда — так как прецедент по этому делу, возможно, предопределит практику на многие годы вперед.
На таком же принципе безупречности должен основываться и подход к выбору конкретных экспертов. «Эксперты, которым поручено исследование, должны быть признанными специалистами по профилю экспертизы, иметь релевантный опыт и профильное образование, неоспоримую репутацию и многолетнюю практику проведения судебных экспертиз. Стоп-фактором должны являться факты дисквалификации или привлечения к административной ответственности», — подчеркивает г-н Князев.
Возникает ощущение, что вместо того, чтобы добросовестно разобраться в вопросе, суд пытается «играть в экспертизу», увлекая всех участников процесса в правовую неопределенность.
Установленные обстоятельства указывают на невозможность поручения экспертам МССЭ проведения исследования по настоящему делу, утверждают в своих жалобах как представители ответчика, так и третьих лиц. В своих апелляционных жалобах юристы также настаивают, что суд первой инстанции грубо нарушил порядок назначения экспертизы. При оглашении резолютивной части определения не были озвучены вопросы для экспертов. Когда судебный акт был изготовлен в полном объеме, оказалось, что АСГМ в том числе заинтересовало, имеются ли в действиях истца нарушения установленных законами или иными нормативными актами норм и правил пожарной безопасности, а также договорных обязательств страхователя. Такие вопросы носят правовой характер — а потому относятся к полномочиям суда по оценке доказательств и не могут быть переданы на разрешение эксперту, поясняют юристы.
«По общему правилу, вопросы права и правовых последствий оценки доказательств не могут быть поставлены перед экспертом, поскольку именно на суд возложены обязанности по оценке совокупности доказательств и применению правовых норм. Несмотря на это, два вопроса из четырех требуют от экспертов оценки нарушения страхователем законодательства и договорных обязательств, что, очевидно, относится к исключительной компетенции суда. Такие экспертные выводы не могут быть приняты судом при разрешении спора», — полагает Анна Трошкина, старший юрист юридической фирмы Reznichenko Law Offices.
В этом, по мнению юриста, прослеживается нарушение самого порядка назначения судебной экспертизы, об этом говорит судебная практика. По мнению г-жи Трошкиной, сторона ответчика столкнулась с препятствиями в реализации своих процессуальных прав, что лишило ее возможности равноправного участия в рассмотрении вопроса о назначении судебной экспертизы. Так, в случае с назначением строительно-оценочной экспертизы вопросы ответчика не были включены в определение, направленное в экспертные учреждения.
С тем, что перед экспертами нужно ставить практические, а не правовые вопросы, согласен и Юрий Князев, старший юрист юридической фирмы Birch Legal. Он обращает внимание, что «при назначении судебных экспертиз следует избегать постановки перед экспертами вопросов права», и что «эксперт не может подменять судью в установлении доказанности определенных обстоятельств и в оценке доказательств».
Вопрос без ответа
Представители Ozon и «АльфаСтрахования» в суде выступают за то, что в комплексной судебной экспертизе нет никакой необходимости. В материалах дела уже имеются заключения от самых авторитетных государственных экспертных учреждений, подтверждающие ключевые моменты: очаг возгорания, причины пожара и несрабатывание систем автоматического пожаротушения. Тогда зачем, спрашивается, назначать новую экспертизу, доверяя ее людям, чья компетентность вызывает столько вопросов?
«В таких сложных делах все должно быть идеально — и с процессуальной, и с материальной точки зрения. В полной мере это относится к проведению судебной экспертизы», — отмечает Юрий Князев. По его мнению, если суд отклоняет предложения сторон, это должно быть сделано в высшей степени мотивированно, чтобы даже у стороннего наблюдателя не возникло сомнений в правильности действий суда — так как прецедент по этому делу, возможно, предопределит практику на многие годы вперед.
На таком же принципе безупречности должен основываться и подход к выбору конкретных экспертов. «Эксперты, которым поручено исследование, должны быть признанными специалистами по профилю экспертизы, иметь релевантный опыт и профильное образование, неоспоримую репутацию и многолетнюю практику проведения судебных экспертиз. Стоп-фактором должны являться факты дисквалификации или привлечения к административной ответственности», — подчеркивает г-н Князев.
Возникает ощущение, что вместо того, чтобы добросовестно разобраться в вопросе, суд пытается «играть в экспертизу», увлекая всех участников процесса в правовую неопределенность.
BY Legal.Report
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"Your messages about the movement of the enemy through the official chatbot … bring new trophies every day," the government agency tweeted. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Apparently upbeat developments in Russia's discussions with Ukraine helped at least temporarily send investors back into risk assets. Russian President Vladimir Putin said during a meeting with his Belarusian counterpart Alexander Lukashenko that there were "certain positive developments" occurring in the talks with Ukraine, according to a transcript of their meeting. Putin added that discussions were happening "almost on a daily basis." On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands.
from ua
