В статье, которой был посвящен предыдущий пост, мельком ссылаются на интервью, выложенное на том самом ресурсе, популяризацией которого я сейчас невольно занимаюсь. Это разговор с племянником Лема, который делится забавными и трогательными воспоминаниями о своем дяде. Там совсем немного, но все же такие милые человеческие детали могут оживить в глазах читателей абстрактного писателя, которого они чаще всего знают только по книгам.
Несколько противореча предыдущему предложению, признаюсь, что сама я предпочитаю знакомиться с авторами почти исключительно по их творениям, потому что они всегда выше и лучше их “земной” биографии. Однако закапываясь в того или иного писателя, приходится поневоле погружаться и во внекнижную часть его жизни. К счастью, чтение интервью племянника Лема можно назвать вполне приятным погружением в бытовой мир фантаста, так что с этим текстом мне и всем, кто мыслит подобным мне образом, повезло. Ну а тем, кто, наоборот, любит читать про житейские подробности биографии любимых писателей, повезло вдвойне.
В статье, которой был посвящен предыдущий пост, мельком ссылаются на интервью, выложенное на том самом ресурсе, популяризацией которого я сейчас невольно занимаюсь. Это разговор с племянником Лема, который делится забавными и трогательными воспоминаниями о своем дяде. Там совсем немного, но все же такие милые человеческие детали могут оживить в глазах читателей абстрактного писателя, которого они чаще всего знают только по книгам.
Несколько противореча предыдущему предложению, признаюсь, что сама я предпочитаю знакомиться с авторами почти исключительно по их творениям, потому что они всегда выше и лучше их “земной” биографии. Однако закапываясь в того или иного писателя, приходится поневоле погружаться и во внекнижную часть его жизни. К счастью, чтение интервью племянника Лема можно назвать вполне приятным погружением в бытовой мир фантаста, так что с этим текстом мне и всем, кто мыслит подобным мне образом, повезло. Ну а тем, кто, наоборот, любит читать про житейские подробности биографии любимых писателей, повезло вдвойне.
Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site. You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation."
from ua
