И что мы на сегодняшний день видим в плане обустройства? Почему у нас все так криво? В Барвихе и на Рублевке каждый сидит за своим шестиметровым забором. Вот она, гниль эта — не обустраивать общую территорию, а забором отгородить свое. Я против заборов, против палисадников, я все свои пространства делаю открытыми. Первое, с чего я начал, — убрал забор. Я не заборы строю, а мосты.
Это мой Город Солнца, я знаю принципы, по которым он должен существовать. Вот я начинаю строить у себя бассейн, а сосед говорит: «Зачем? У меня же есть. Будешь ко мне ходить». Мы все унаследовали комплексы неполноценности из Советского Союза: надо закрыться, накидать много зерна, золота в слитках, обложиться всем необходимым, — это, к сожалению, наше счастье. И мы думаем, что его хватит нашим потомкам, еще на несколько поколений. А ведь нет - пройдет не так уж много времени, и все растащат. В третьем поколении мы окажемся в забвении.
Предприниматель и меценат Евгений Федоров, г. Киржач, 2022 год
И что мы на сегодняшний день видим в плане обустройства? Почему у нас все так криво? В Барвихе и на Рублевке каждый сидит за своим шестиметровым забором. Вот она, гниль эта — не обустраивать общую территорию, а забором отгородить свое. Я против заборов, против палисадников, я все свои пространства делаю открытыми. Первое, с чего я начал, — убрал забор. Я не заборы строю, а мосты.
Это мой Город Солнца, я знаю принципы, по которым он должен существовать. Вот я начинаю строить у себя бассейн, а сосед говорит: «Зачем? У меня же есть. Будешь ко мне ходить». Мы все унаследовали комплексы неполноценности из Советского Союза: надо закрыться, накидать много зерна, золота в слитках, обложиться всем необходимым, — это, к сожалению, наше счастье. И мы думаем, что его хватит нашим потомкам, еще на несколько поколений. А ведь нет - пройдет не так уж много времени, и все растащат. В третьем поколении мы окажемся в забвении.
Предприниматель и меценат Евгений Федоров, г. Киржач, 2022 год
The regulator said it had received information that messages containing stock tips and other investment advice with respect to selected listed companies are being widely circulated through websites and social media platforms such as Telegram, Facebook, WhatsApp and Instagram. Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so.
from ua
