Вся нынешняя осень связана со столетием сюрреализма, и выставку Апичатпонга Вирасетакула тоже можно сюда подверстать, потому что главная его тема – сны. В его фильмах непременно кто-нибудь спит, а порой не способен очнуться.
На экранах журчат моря, Тильда Суинтон смотрит в пустоту, старик лежит с капельницей, шагают демонстранты, дремлет красивый юноша. А в одном отсеке с экрана слетают глазные яблоки и кружатся по полу, этот момент я запечатлел.
К выставке и ретроспективе Апичатпонг подготовил VR-перформанс Conversation with the Sun. Мы смотрим на засыпающих людей и оказываемся в их коллективном сне. Неведомая планета, из которой рождается гигантский шар солнца — на безжизненной земле стоит истукан, взлетаем ввысь, как на прозрачном лифте, истукан рассыпается, солнце извергает черный шар, а с гор летят камни под музыку Рюити Сакамото.
Не скрою: я люблю поспать – люблю примерно так же, как фильмы Апичатпонга, а в отдельных случаях даже больше. А уж последние три года просыпаться не хочется никогда.
Вся нынешняя осень связана со столетием сюрреализма, и выставку Апичатпонга Вирасетакула тоже можно сюда подверстать, потому что главная его тема – сны. В его фильмах непременно кто-нибудь спит, а порой не способен очнуться.
На экранах журчат моря, Тильда Суинтон смотрит в пустоту, старик лежит с капельницей, шагают демонстранты, дремлет красивый юноша. А в одном отсеке с экрана слетают глазные яблоки и кружатся по полу, этот момент я запечатлел.
К выставке и ретроспективе Апичатпонг подготовил VR-перформанс Conversation with the Sun. Мы смотрим на засыпающих людей и оказываемся в их коллективном сне. Неведомая планета, из которой рождается гигантский шар солнца — на безжизненной земле стоит истукан, взлетаем ввысь, как на прозрачном лифте, истукан рассыпается, солнце извергает черный шар, а с гор летят камни под музыку Рюити Сакамото.
Не скрою: я люблю поспать – люблю примерно так же, как фильмы Апичатпонга, а в отдельных случаях даже больше. А уж последние три года просыпаться не хочется никогда.
Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Lastly, the web previews of t.me links have been given a new look, adding chat backgrounds and design elements from the fully-features Telegram Web client. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands.
from ua
