3 года. Война, которая никогда не должна была начаться, продолжается. На фоне ежедневных обстрелов и бомбежек, налетов и штурмов, напрасных разрушений и сотен смертей мы слышим первые неуклюжие разговоры о мире. Никакой определенности в них пока нет. Есть лишь громкие заявления и пустые обещания. И все же это лучше, чем ничего. Когда речь идет о сохранении человеческих жизней, особенно важно помнить, что худой мир лучше доброй ссоры.
Но ключевое слово здесь – мир. Мирный договор, а не умиротворение агрессора. Переговоры, а не сговор. Горький опыт 20-го столетия должен был научить нас отличать одно от другого. За ошибки мировых лидеров прошлого человечество заплатило слишком высокую цену, чтобы их повторять.
Готов ли Путин действительно сесть за стол переговоров или продолжает грезить демилитаризацией и денацификацией чужой страны, не контролируя полностью даже свою легитимную территорию? Этого мы не знаем. Но точно знаем, что рано или поздно это безумие закончится, а история расставит все по местам. Нет войне.
3 года. Война, которая никогда не должна была начаться, продолжается. На фоне ежедневных обстрелов и бомбежек, налетов и штурмов, напрасных разрушений и сотен смертей мы слышим первые неуклюжие разговоры о мире. Никакой определенности в них пока нет. Есть лишь громкие заявления и пустые обещания. И все же это лучше, чем ничего. Когда речь идет о сохранении человеческих жизней, особенно важно помнить, что худой мир лучше доброй ссоры.
Но ключевое слово здесь – мир. Мирный договор, а не умиротворение агрессора. Переговоры, а не сговор. Горький опыт 20-го столетия должен был научить нас отличать одно от другого. За ошибки мировых лидеров прошлого человечество заплатило слишком высокую цену, чтобы их повторять.
Готов ли Путин действительно сесть за стол переговоров или продолжает грезить демилитаризацией и денацификацией чужой страны, не контролируя полностью даже свою легитимную территорию? Этого мы не знаем. Но точно знаем, что рано или поздно это безумие закончится, а история расставит все по местам. Нет войне.
24.02.2025 Тамбовская обл., п. Зеленый. Дима
BY Протестный МГУ
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists." At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. "Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee.
from ua
