Едва я успел закончить свой завтрак, как снег повалил сплошной завесой, крупными пушистыми хлопьями, на глазах преображая картинку вокруг и укутывая все очевидные ужасы войны белым саваном.
Как только я спустился в подвал, сразу потянуло в сон — казалось, я уснул, не успев ещё до конца улечься на нары. Сколько проспал — сначала не понял, но когда вышел наверх покурить, то по темнеющему небу стало ясно, что дело шло ближе к вечеру. А, казалось, моргнул.
Вернулись старшие из штаба. Гром, увидев, что я собираюсь спать дальше, притормозил меня:
— Медный, не спал? Спал? Молодец, завидую. Буди парней, собираемся. — Кого будить? — Да всех. Всё. Снимаемся отсюда, менять нас будут. — И куда? — Пока на консервный, там с М. замена с ПВД приехала, — Гром присел на краешек нар, достал пачку сигарет и неожиданно зевнул так, что щёлкнула челюсть. — Эх, блять, точно говорят — на том свете отоспимся. Потому что на этом нам хрен дадут поспать, — с улыбкой продолжил он. — Давай, Медный, шевели подъем группе.
Я разбудил парней, зашевелил чайник с кипятком. Позавтракав, начали собирать шмурдяк. Как сказал группник, нам дали две бэхи на выезд, но после вчерашнего обстрела механы залупились ехать на больничку, и мы опять будем изображать караван бешеных груженых ишаков.
За сборами погоревали о Соболе… Сука, как несправедливо, мы вот выходим. Не повезло... Потап помогал собираться Федоту, который наотрез отказывался идти к медикам. Когда все упаковались, подошёл командир:
— Слушайте сюда. Выходим в 23:00, потемну, у нас Федот тяжёлый. Потап, Артист! Вещи его поделите, понесёте. Портос, ты с Федотом, выводишь. Остальные по боевому порядку. Время есть ещё, предложения? — У нас БК на батальон натаскано, и трофеи… Все бросим? Да и парни приедут, вряд ли найдут себе логово, подвал влёт займут. Тот же полковник ипучий, чей бэтэр тут пизданул, — Портос состроил на лице гримасу горечи по утрате нажитого непосильным трудом. — Погиб тот полковник вчера... Понятно, прапорщик. Что предлагаешь? — Сделать тут в подвале схрон: завалить вход всяким хламом, а потом страшно-страшно все типа заминировать и написать страшных-страшных табличек, что может рвануть так, что ничего не останется, и даже страшные спецназы разминировать не смогли! Если прокатит, замене нашей и база, и БК будут. За сутки не осмелятся залезть, и так всех стороной наш подвал обходить приучили за две недели. — Хорошо, занимайтесь. Три с половиной часа есть, управитесь? — Да ещё быстрее сделаем. Медный, Потап пойдем наверх!
Вышли. Закурили. Я натаскал штуки четыре ТМ-ок от ближайшего развала боеприпасов, пока Портос с Потапом обустраивали склад в выгоревшей комнате под железной дверью. Ещё троих Портос отрядил таскать с первого этажа обломки кирпичной кладки, чтобы завалить вход. Через два часа вся группа сидела у костра в закутке на улице, ожидая выхода. Вход в подвал был эпично завален хламом и камнями, из всего этого там и сям торчали зелёные бочки ТМ-ок. На куске фанеры, венчавшем сооружение, было написано углем: «Опасно для жизни!!!☠️ Завален спецбоеприпас!!! До прибытия спецгруппы ГРУ не предпринимать попыток разминирования!!!».
Отойдя от костра в темноту, я разглядывал все вокруг, стараясь запомнить эту картинку. Снег преобразил все, напоминая о морозной и снежной сибирской зиме. Старательно прогоняя нахлынувшие мысли о доме, я вернулся к костру шутить и хохотать вместе со всеми, протянув руки к огню. Вот они, мои братья, ближе и родней людей для меня на данный момент не существует. Ибо мы перед тем пределом, где не принято выбирать и капризно торговаться.
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА #ДНИ_МИНУВШЕГО
В ночь с 31.12.1994 на 01.01.1995 ВС России проводили «новогодний» штурм Грозного. В эту ночь мы понесли потери, сравнимые с периодом Великой Отечественной войны. Тогда погибли бойцы мотострелковой Майкопской бригады № 131 и их командир, полковник Иван Алексеевич Савин.
Официальные потери составили:
4097 человек 211 боевых машин пехоты 82 танка 64 миномета и орудия
Автор повести «Дни минувшего» и его группа зашли в Грозный вечером 1 января 1995 года.
Едва я успел закончить свой завтрак, как снег повалил сплошной завесой, крупными пушистыми хлопьями, на глазах преображая картинку вокруг и укутывая все очевидные ужасы войны белым саваном.
Как только я спустился в подвал, сразу потянуло в сон — казалось, я уснул, не успев ещё до конца улечься на нары. Сколько проспал — сначала не понял, но когда вышел наверх покурить, то по темнеющему небу стало ясно, что дело шло ближе к вечеру. А, казалось, моргнул.
Вернулись старшие из штаба. Гром, увидев, что я собираюсь спать дальше, притормозил меня:
— Медный, не спал? Спал? Молодец, завидую. Буди парней, собираемся. — Кого будить? — Да всех. Всё. Снимаемся отсюда, менять нас будут. — И куда? — Пока на консервный, там с М. замена с ПВД приехала, — Гром присел на краешек нар, достал пачку сигарет и неожиданно зевнул так, что щёлкнула челюсть. — Эх, блять, точно говорят — на том свете отоспимся. Потому что на этом нам хрен дадут поспать, — с улыбкой продолжил он. — Давай, Медный, шевели подъем группе.
Я разбудил парней, зашевелил чайник с кипятком. Позавтракав, начали собирать шмурдяк. Как сказал группник, нам дали две бэхи на выезд, но после вчерашнего обстрела механы залупились ехать на больничку, и мы опять будем изображать караван бешеных груженых ишаков.
За сборами погоревали о Соболе… Сука, как несправедливо, мы вот выходим. Не повезло... Потап помогал собираться Федоту, который наотрез отказывался идти к медикам. Когда все упаковались, подошёл командир:
— Слушайте сюда. Выходим в 23:00, потемну, у нас Федот тяжёлый. Потап, Артист! Вещи его поделите, понесёте. Портос, ты с Федотом, выводишь. Остальные по боевому порядку. Время есть ещё, предложения? — У нас БК на батальон натаскано, и трофеи… Все бросим? Да и парни приедут, вряд ли найдут себе логово, подвал влёт займут. Тот же полковник ипучий, чей бэтэр тут пизданул, — Портос состроил на лице гримасу горечи по утрате нажитого непосильным трудом. — Погиб тот полковник вчера... Понятно, прапорщик. Что предлагаешь? — Сделать тут в подвале схрон: завалить вход всяким хламом, а потом страшно-страшно все типа заминировать и написать страшных-страшных табличек, что может рвануть так, что ничего не останется, и даже страшные спецназы разминировать не смогли! Если прокатит, замене нашей и база, и БК будут. За сутки не осмелятся залезть, и так всех стороной наш подвал обходить приучили за две недели. — Хорошо, занимайтесь. Три с половиной часа есть, управитесь? — Да ещё быстрее сделаем. Медный, Потап пойдем наверх!
Вышли. Закурили. Я натаскал штуки четыре ТМ-ок от ближайшего развала боеприпасов, пока Портос с Потапом обустраивали склад в выгоревшей комнате под железной дверью. Ещё троих Портос отрядил таскать с первого этажа обломки кирпичной кладки, чтобы завалить вход. Через два часа вся группа сидела у костра в закутке на улице, ожидая выхода. Вход в подвал был эпично завален хламом и камнями, из всего этого там и сям торчали зелёные бочки ТМ-ок. На куске фанеры, венчавшем сооружение, было написано углем: «Опасно для жизни!!!☠️ Завален спецбоеприпас!!! До прибытия спецгруппы ГРУ не предпринимать попыток разминирования!!!».
Отойдя от костра в темноту, я разглядывал все вокруг, стараясь запомнить эту картинку. Снег преобразил все, напоминая о морозной и снежной сибирской зиме. Старательно прогоняя нахлынувшие мысли о доме, я вернулся к костру шутить и хохотать вместе со всеми, протянув руки к огню. Вот они, мои братья, ближе и родней людей для меня на данный момент не существует. Ибо мы перед тем пределом, где не принято выбирать и капризно торговаться.
#ВЫДУМКИ_ПОДПИСЧИКА #ДНИ_МИНУВШЕГО
В ночь с 31.12.1994 на 01.01.1995 ВС России проводили «новогодний» штурм Грозного. В эту ночь мы понесли потери, сравнимые с периодом Великой Отечественной войны. Тогда погибли бойцы мотострелковой Майкопской бригады № 131 и их командир, полковник Иван Алексеевич Савин.
Официальные потери составили:
4097 человек 211 боевых машин пехоты 82 танка 64 миномета и орудия
Автор повести «Дни минувшего» и его группа зашли в Грозный вечером 1 января 1995 года.
BY Наука побеждать
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels." The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications.
from ua
