Неколлективный Запад

О специфике отношения стран Запада – в первую очередь Европы – к Израилю много писал итальянский историк-марксист Энцо Траверсо, который говорит об этом отношении куда более критично, нежели Кепель (выше). Фильтр, существующий во взгляде на Израиль, привел к множеству проблем – в том числе к дроблению правозащитных движений, которые когда-то действовали сообща, к «войнам памяти», к определенному бессилию Европы как международного игрока.
*
"Холокост произошел в Европе, где в те годы торжествовали национализм и антисемитизм, а также колониализм и антикоммунизм. Модерн и индустриализация сделали возможным убийство в промышленных масштабах. Следует вспомнить, что после войны Холокост игнорировался в течение десятилетий. Навязчивая фиксация на Холокосте, характерная для нашей современной памяти, связана с чувством вины - в том числе, вины за это забвение - и представляет собой запоздалую и многократно увеличенную компенсацию за долгий период вытеснения. Память о Холокосте стала гражданской религией либеральных демократий, посредством которой демократический Запад утверждает свои моральные достоинства.

У этой гражданской религии есть свои достоинства, но есть и недостатки, поскольку она фокусируется - порой односторонне и эксклюзивно - на страданиях этнической группы, которая в современном мире более не преследуется.
Сегодняшние отношения Израиля с европейскими странами глубоко отмечены печатью Холокоста, выстроены вокруг памяти о нем. Когда речь заходит о внешнеполитическом взаимодействии, это порой приводит к парадоксам и абсурду.

Посмотрите хотя бы на классическое разделение обязанностей между США и ЕС. Первые финансируют военные расходы Израиля, второй - палестинские инфраструктуры; Израиль регулярно разрушает эти инфраструктуры, а ЕС их восстанавливает, при этом подтверждая свою неразрывную связь с Израилем и выступая с ритуальными призывами к диалогу и миру. Администрация Палестины выживает в основном благодаря европейскому финансированию, и ЕС смирился с этой подчиненной ролью кредитора и пассивного наблюдателя. Он хотел бы содействовать диалогу, но на деле не играет никакой реальной роли в "мирном процессе", а организуемые им конференции не имеют реальных амбиций по выработке европейских решений.

Создание государства Израиль породило новый антисемитизм, и я сомневаюсь, правильно ли продолжать называть его так, потому что его нынешняя форма качественно отличается от старого. Это враждебность среди мусульманского населения к Израилю, который воспринимается как государство, преследующее палестинских арабов. Я не вижу особой преемственности между былым антисемитизмом и новым антисионизмом.

Прежде чем стать гражданской религией в западном мире, память о Холокосте сыграла важную роль в борьбе с колониализмом и новыми формами дискриминации в 1950-1960-е годы. Поэтому нет никаких объективных причин отождествлять ее с защитой государства Израиль. Изначально память о Холокосте не противопоставлялась постколониальной памяти, не конкурировала с ней. В своей книге я показал, что во время алжирской войны память о Холокосте была задействована антифашистами и использовалась в борьбе против французских колонизаторов.

В США в 1960е существовал Черно-еврейский альянс. Тогда американские евреи были в авангарде борьбы за гражданские права афроамериканцев. Но сегодня эта солидарность осталась в прошлом. Во Франции многие еврейские ассоциации тратят все свои силы на защиту Израиля, а не на борьбу с антисемитизмом и расизмом, а для некоторых постколониальных ассоциаций единственная достойная борьба - это борьба с Израилем. Это говорит о глубочайшем регрессе, которому вероятно способствуют и различные законы о памяти, принимаемые на политическом уровне.

Став официальной гражданской религией, память о Холокосте мумифицировала историю, она маскирует современные формы расизма и сводит всю критику Израиля к антисемитизму. Еврейские интеллектуалы, которые некогда были в авангарде критики существующих порядков, стали идеологами господствующего строя.

Вот почему я критично отношусь к политическому использованию памяти о Холокосте в Европе."

www.editionsladecouverte.fr

La fin de la modernité juive - Enzo Traverso - Éditions La Découverte

: Dans cet essai, Enzo Traverso developpe une thèse forte et originale, selon laquelle la modernité juive a épuisé sa trajectoire. Après avoir été le principal foyer de la pensée critique du monde occidental – à l'époque où l'Europe en était le centre –,…

www.group-telegram.com/ua/nekollektivnyzapad.com/189

1.2K viewsedited  Apr 15 at 09:10

О специфике отношения стран Запада – в первую очередь Европы – к Израилю много писал итальянский историк-марксист Энцо Траверсо, который говорит об этом отношении куда более критично, нежели Кепель (выше). Фильтр, существующий во взгляде на Израиль, привел к множеству проблем – в том числе к дроблению правозащитных движений, которые когда-то действовали сообща, к «войнам памяти», к определенному бессилию Европы как международного игрока.
*
"Холокост произошел в Европе, где в те годы торжествовали национализм и антисемитизм, а также колониализм и антикоммунизм. Модерн и индустриализация сделали возможным убийство в промышленных масштабах. Следует вспомнить, что после войны Холокост игнорировался в течение десятилетий. Навязчивая фиксация на Холокосте, характерная для нашей современной памяти, связана с чувством вины - в том числе, вины за это забвение - и представляет собой запоздалую и многократно увеличенную компенсацию за долгий период вытеснения. Память о Холокосте стала гражданской религией либеральных демократий, посредством которой демократический Запад утверждает свои моральные достоинства.

У этой гражданской религии есть свои достоинства, но есть и недостатки, поскольку она фокусируется - порой односторонне и эксклюзивно - на страданиях этнической группы, которая в современном мире более не преследуется.
Сегодняшние отношения Израиля с европейскими странами глубоко отмечены печатью Холокоста, выстроены вокруг памяти о нем. Когда речь заходит о внешнеполитическом взаимодействии, это порой приводит к парадоксам и абсурду.

Посмотрите хотя бы на классическое разделение обязанностей между США и ЕС. Первые финансируют военные расходы Израиля, второй - палестинские инфраструктуры; Израиль регулярно разрушает эти инфраструктуры, а ЕС их восстанавливает, при этом подтверждая свою неразрывную связь с Израилем и выступая с ритуальными призывами к диалогу и миру. Администрация Палестины выживает в основном благодаря европейскому финансированию, и ЕС смирился с этой подчиненной ролью кредитора и пассивного наблюдателя. Он хотел бы содействовать диалогу, но на деле не играет никакой реальной роли в "мирном процессе", а организуемые им конференции не имеют реальных амбиций по выработке европейских решений.

Создание государства Израиль породило новый антисемитизм, и я сомневаюсь, правильно ли продолжать называть его так, потому что его нынешняя форма качественно отличается от старого. Это враждебность среди мусульманского населения к Израилю, который воспринимается как государство, преследующее палестинских арабов. Я не вижу особой преемственности между былым антисемитизмом и новым антисионизмом.

Прежде чем стать гражданской религией в западном мире, память о Холокосте сыграла важную роль в борьбе с колониализмом и новыми формами дискриминации в 1950-1960-е годы. Поэтому нет никаких объективных причин отождествлять ее с защитой государства Израиль. Изначально память о Холокосте не противопоставлялась постколониальной памяти, не конкурировала с ней. В своей книге я показал, что во время алжирской войны память о Холокосте была задействована антифашистами и использовалась в борьбе против французских колонизаторов.

В США в 1960е существовал Черно-еврейский альянс. Тогда американские евреи были в авангарде борьбы за гражданские права афроамериканцев. Но сегодня эта солидарность осталась в прошлом. Во Франции многие еврейские ассоциации тратят все свои силы на защиту Израиля, а не на борьбу с антисемитизмом и расизмом, а для некоторых постколониальных ассоциаций единственная достойная борьба - это борьба с Израилем. Это говорит о глубочайшем регрессе, которому вероятно способствуют и различные законы о памяти, принимаемые на политическом уровне.

Став официальной гражданской религией, память о Холокосте мумифицировала историю, она маскирует современные формы расизма и сводит всю критику Израиля к антисемитизму. Еврейские интеллектуалы, которые некогда были в авангарде критики существующих порядков, стали идеологами господствующего строя.

Вот почему я критично отношусь к политическому использованию памяти о Холокосте в Европе."

BY Неколлективный Запад