Субъективный оргздрав

Задача пяти тел

Продолжая заметку о клинических статистиках и больших данных в медицине, обсудим вкратце основные вопросы взаимодействия основных игроков в системе передачи информации.

Наталкиваюсь на этот вопрос я регулярно, особенно в контексте такого частого направления моей работы, как венчурная экспертиза. Участвуя в экспертизе различных инвестиционных проектов в области медицинской информации с 2017 года, я регулярно вижу следующий паттерн продукта: «мы будем массово собирать данные из медицинских карт пациентов, агрегировать их и обрабатывать одним из способов». Способы эти варьируются от просто «удобно хранить данные» до «обрабатывать их в облаке с помощью ИИ».

Удалось ли реализовать такие проекты? В огромном большинстве случаев – нет, локальные успехи в основном связаны с разработкой удобных приложений клиники для пациентов. С моей точки зрения неудача эта была предопределена структурой игроков процесса, их возможностей, интересов и стоящих перед ними вызовов.

Итак, какие игроки есть у процесса? Их минимум четверо: пациент, медицинская организация, государство и некий обобщённый исполнитель проекта по сбору данных (разработчик медицинской информационной системы, агрегатор и т.д.). Отдельно пятой группой могут существовать независимые пользователи полученной информации – от фармацевтической индустрии до разработчиков ИИ-приложений в медицине.

Пациент, будучи в большинстве легислатур единственным законным владельцем данных, получает от таких систем крайне ограниченное преимущество, состоящее в возможности отказаться от папок «моя история болезни» при переходе из одной организации в другую. При этом, однако, преимущество может быть максимально реализовано только при подключении всех доступных медицинских организаций вне зависимости от форм собственности.

Медицинская организация является узловой точкой в генерации медицинских данных и обеспечивает качество их заполнения. При этом именно для них стоимость сбора данных максимальная, а ценность данных за пределами интересующей их информации – максимальная. В самом деле, медицинская организация подписывает с пациентом согласие на обработку персональных данных и, в случае утечки, является основным ответчиком. Опыт показывает, что даже сбор информации в рамках государственных форм статистической отчётности создаёт значимую административную нагрузку на медицинские организации, а глобальный дефицит кадров в здравоохранении затрудняет административное принуждение к заполнение значительного количества структурированной документации.

Государственные структуры находятся в двойственном положении. С одной стороны, они устанавливают регулирующие правила в отношении сбора информации и потенциально заинтересованы в агрегации всех данных здравоохранения. С другой, практика показывает, что сбор и хранение информации стоят дорого. Во-первых, тотальной передаче данных противодействует и пациентское сопротивление (в рамках борьбы за цифровые права), и медицинские организации, для которых это значимо увеличивает административную и финансовую нагрузку. Ещё один аспект вопроса состоит в отсутствии у государственных структур компетенций и ресурсов для создания таких систем, что вынуждает прибегать к помощи подрядчиков – опять-таки, зачастую независимых.

Исполнитель проекта потенциально является и конечным пользователем и, безусловно, заинтересован в реализации проектов. Что ему мешает? В первую очередь отсутствие правовых механизмов сбора данных как в рамках индивидуальных согласий, так и в рамках государственной политики сбора данных. Любой лоббистский ресурс индустрии, направленный на попытку получать информацию от клиник, лимитирован управленческими возможностями госсектора, хотя местами и очень успешен, если говорить о формальной стороне вопроса.

www.group-telegram.com/ua/orgzdravrus.com/137

361 viewsJul 14, 2024 at 10:53

Задача пяти тел

Продолжая заметку о клинических статистиках и больших данных в медицине, обсудим вкратце основные вопросы взаимодействия основных игроков в системе передачи информации.

Наталкиваюсь на этот вопрос я регулярно, особенно в контексте такого частого направления моей работы, как венчурная экспертиза. Участвуя в экспертизе различных инвестиционных проектов в области медицинской информации с 2017 года, я регулярно вижу следующий паттерн продукта: «мы будем массово собирать данные из медицинских карт пациентов, агрегировать их и обрабатывать одним из способов». Способы эти варьируются от просто «удобно хранить данные» до «обрабатывать их в облаке с помощью ИИ».

Удалось ли реализовать такие проекты? В огромном большинстве случаев – нет, локальные успехи в основном связаны с разработкой удобных приложений клиники для пациентов. С моей точки зрения неудача эта была предопределена структурой игроков процесса, их возможностей, интересов и стоящих перед ними вызовов.

Итак, какие игроки есть у процесса? Их минимум четверо: пациент, медицинская организация, государство и некий обобщённый исполнитель проекта по сбору данных (разработчик медицинской информационной системы, агрегатор и т.д.). Отдельно пятой группой могут существовать независимые пользователи полученной информации – от фармацевтической индустрии до разработчиков ИИ-приложений в медицине.

Пациент, будучи в большинстве легислатур единственным законным владельцем данных, получает от таких систем крайне ограниченное преимущество, состоящее в возможности отказаться от папок «моя история болезни» при переходе из одной организации в другую. При этом, однако, преимущество может быть максимально реализовано только при подключении всех доступных медицинских организаций вне зависимости от форм собственности.

Медицинская организация является узловой точкой в генерации медицинских данных и обеспечивает качество их заполнения. При этом именно для них стоимость сбора данных максимальная, а ценность данных за пределами интересующей их информации – максимальная. В самом деле, медицинская организация подписывает с пациентом согласие на обработку персональных данных и, в случае утечки, является основным ответчиком. Опыт показывает, что даже сбор информации в рамках государственных форм статистической отчётности создаёт значимую административную нагрузку на медицинские организации, а глобальный дефицит кадров в здравоохранении затрудняет административное принуждение к заполнение значительного количества структурированной документации.

Государственные структуры находятся в двойственном положении. С одной стороны, они устанавливают регулирующие правила в отношении сбора информации и потенциально заинтересованы в агрегации всех данных здравоохранения. С другой, практика показывает, что сбор и хранение информации стоят дорого. Во-первых, тотальной передаче данных противодействует и пациентское сопротивление (в рамках борьбы за цифровые права), и медицинские организации, для которых это значимо увеличивает административную и финансовую нагрузку. Ещё один аспект вопроса состоит в отсутствии у государственных структур компетенций и ресурсов для создания таких систем, что вынуждает прибегать к помощи подрядчиков – опять-таки, зачастую независимых.

Исполнитель проекта потенциально является и конечным пользователем и, безусловно, заинтересован в реализации проектов. Что ему мешает? В первую очередь отсутствие правовых механизмов сбора данных как в рамках индивидуальных согласий, так и в рамках государственной политики сбора данных. Любой лоббистский ресурс индустрии, направленный на попытку получать информацию от клиник, лимитирован управленческими возможностями госсектора, хотя местами и очень успешен, если говорить о формальной стороне вопроса.

BY Субъективный оргздрав