Эта публикация была написана мной лет 15 назад. Но мне кажется, что ее актуальность с годами не исчезла.
Есть в Париже «Place Stalingrad» (Площадь Сталинград). Соответственно есть и станция метро с таким же названием. Один раз, в середине 90-х г. ушедшего века, ехал я в парижском метро. Это было время позорного правления т.н. либералов, когда предавалось и сдавалось все, что только можно было продать и сдать. Россия была унижена и оклеветана. Напротив меня на сиденьях электрички сидели немцы: пожилые, лет шестидесяти, двое мужчин и две женщины. Они весело разговаривали о чем-то своем, беззаботно смеялись, собственно, вели себя так, как ведут себя приехавшие в пьянящий и жизнерадостный Париж иностранные туристы. Ехали они по ветке, которая ведет к Монмартру, к Плас Пигаль, то есть к самым веселым районам французской столицы. Электричка медленно остановилась. Один из немцев мельком посмотрел в окно на скучную и грязную станцию парижского метро. Вдруг его лицо изменилось, на нем отразился какой-то ужас, смешанный с тоской и каким-то еще непонятным чувством: на стене большими буквами была написано: «Place Stalingrad». Немец ткнул пальцем в эту надпись и медленно даже не произнес, а прошипел: «Ш-Ш-Шталингра-а-ад!». Это были не слова, а стон, стон неподдельной боли и страха. Собственно, это его слово ни к кому не было обращено, но спутники его также уставились в окно, не произнеся ни звука. Так же молча, они поехали дальше, от веселого их настроения не осталось и следа. Эти немцы никак не ожидали в комфортном и уютном Париже, в сердце Запада встретить это страшное для них слово: «Шталинград!». Собственно, также бы реагировали и французы, если бы где-нибудь была бы подобная станция с надписью «Березина». Мне даже стало где-то жаль этих немцев. По всей видимости, славные люди, родившееся в самом конце войны. Но жалость к этим старикам полностью оттеснялась в душе моей чувством великой радости за мой народ, который там, на великой русской Волге, в неимоверно тяжелых условиях, разбил очередные полчища очередных завоевателей из «культурной» Европы, которые шли поработить и уничтожить Россию. В одном документальном фильме в конце 90-х, посвященном Сталинградской битве, показывали встречу наших и немецких ветеранов. Забыв былую вражду, седовласые старики дружелюбно хлопали друг друга по плечу, улыбались и делились воспоминаниями. Двое бывших врагов вышли к Волге и вдруг умолкли, долго смотря на широкую гладь реки. «Вот здесь мы держались», — сказал наш ветеран, показывая на небольшую полосу вдоль берега реки. «А, вот там были мы», — произнес немец и показал в сторону близлежащих домов. Потом, лицо его помрачнело и он, словно сознавая что-то, сказал: «Неужели мы не смогли пройти такое маленькое расстояние»? И вдруг наш ветеран тихо, но четко произнес: «а, вот фига вам!». Это было сказано как-то одновременно добродушно и очень зло, словно он говорил эти слова не этому конкретному немцу, а всей той многочисленной вражеской армаде, разгромившей лучшие армии Европы, перед которой трепетали Париж, Копенгаген, Брюссель, Прага, Варшава, и которая не смогла пройти ста метров волжской земли.
Эта публикация была написана мной лет 15 назад. Но мне кажется, что ее актуальность с годами не исчезла.
Есть в Париже «Place Stalingrad» (Площадь Сталинград). Соответственно есть и станция метро с таким же названием. Один раз, в середине 90-х г. ушедшего века, ехал я в парижском метро. Это было время позорного правления т.н. либералов, когда предавалось и сдавалось все, что только можно было продать и сдать. Россия была унижена и оклеветана. Напротив меня на сиденьях электрички сидели немцы: пожилые, лет шестидесяти, двое мужчин и две женщины. Они весело разговаривали о чем-то своем, беззаботно смеялись, собственно, вели себя так, как ведут себя приехавшие в пьянящий и жизнерадостный Париж иностранные туристы. Ехали они по ветке, которая ведет к Монмартру, к Плас Пигаль, то есть к самым веселым районам французской столицы. Электричка медленно остановилась. Один из немцев мельком посмотрел в окно на скучную и грязную станцию парижского метро. Вдруг его лицо изменилось, на нем отразился какой-то ужас, смешанный с тоской и каким-то еще непонятным чувством: на стене большими буквами была написано: «Place Stalingrad». Немец ткнул пальцем в эту надпись и медленно даже не произнес, а прошипел: «Ш-Ш-Шталингра-а-ад!». Это были не слова, а стон, стон неподдельной боли и страха. Собственно, это его слово ни к кому не было обращено, но спутники его также уставились в окно, не произнеся ни звука. Так же молча, они поехали дальше, от веселого их настроения не осталось и следа. Эти немцы никак не ожидали в комфортном и уютном Париже, в сердце Запада встретить это страшное для них слово: «Шталинград!». Собственно, также бы реагировали и французы, если бы где-нибудь была бы подобная станция с надписью «Березина». Мне даже стало где-то жаль этих немцев. По всей видимости, славные люди, родившееся в самом конце войны. Но жалость к этим старикам полностью оттеснялась в душе моей чувством великой радости за мой народ, который там, на великой русской Волге, в неимоверно тяжелых условиях, разбил очередные полчища очередных завоевателей из «культурной» Европы, которые шли поработить и уничтожить Россию. В одном документальном фильме в конце 90-х, посвященном Сталинградской битве, показывали встречу наших и немецких ветеранов. Забыв былую вражду, седовласые старики дружелюбно хлопали друг друга по плечу, улыбались и делились воспоминаниями. Двое бывших врагов вышли к Волге и вдруг умолкли, долго смотря на широкую гладь реки. «Вот здесь мы держались», — сказал наш ветеран, показывая на небольшую полосу вдоль берега реки. «А, вот там были мы», — произнес немец и показал в сторону близлежащих домов. Потом, лицо его помрачнело и он, словно сознавая что-то, сказал: «Неужели мы не смогли пройти такое маленькое расстояние»? И вдруг наш ветеран тихо, но четко произнес: «а, вот фига вам!». Это было сказано как-то одновременно добродушно и очень зло, словно он говорил эти слова не этому конкретному немцу, а всей той многочисленной вражеской армаде, разгромившей лучшие армии Европы, перед которой трепетали Париж, Копенгаген, Брюссель, Прага, Варшава, и которая не смогла пройти ста метров волжской земли.
BY Петр Мультатули
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects. This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation."
from ua
