Дефицит на рынке труда внезапно стал одной из главных проблем российской экономики. Бюджетные заказы резко повысили спрос на труд в оборонном секторе и обрабатывающей промышленности. Дефицит рабочих рук провоцирует ажиотажный спрос и рост зарплат, которые распространяются на смежные сектора и вносят вклад в перегрев экономики и инфляцию.
Особую остроту этой ситуации придает специфика российской модели рынка труда, сложившейся в постсоветские десятилетия. В ее основе лежат три характеристики: низкое пособие по безработице, низкая минимальная оплата труда и высокие издержки на увольнение. Такая модель обеспечивает низкую формальную безработицу и позволяет рынку хорошо адаптироваться к кризисам. Это достигается за счет большой доли неформальной, низкооплачиваемой и низкоэффективной занятости, которая абсорбирует потенциальную безработицу.
Такая модель характерна для многих стран с развивающимися рынками и противоположна модели развитых экономик, где высокий порог минимальной зарплаты и пособий ведет к более высокой безработице, но позволяет вымывать с рынка низкоэффективные рабочие места. Эта модель способствует структурной перестройке экономики, в то время как российская такую перестройку скорее тормозит. На первый взгляд, говорить о безработице в момент дефицита рабочей силы — нонсенс. На самом же деле безработица и сопутствующая ей институциональная конфигурация рынка обеспечивают более эффективную релокацию рабочей силы в условиях тех или иных структурных или конъюнктурных сдвигов. Однако переход к такой модели сопряжен со значительными социальными и политическими издержками, а потому маловероятен.
Дефицит на рынке труда внезапно стал одной из главных проблем российской экономики. Бюджетные заказы резко повысили спрос на труд в оборонном секторе и обрабатывающей промышленности. Дефицит рабочих рук провоцирует ажиотажный спрос и рост зарплат, которые распространяются на смежные сектора и вносят вклад в перегрев экономики и инфляцию.
Особую остроту этой ситуации придает специфика российской модели рынка труда, сложившейся в постсоветские десятилетия. В ее основе лежат три характеристики: низкое пособие по безработице, низкая минимальная оплата труда и высокие издержки на увольнение. Такая модель обеспечивает низкую формальную безработицу и позволяет рынку хорошо адаптироваться к кризисам. Это достигается за счет большой доли неформальной, низкооплачиваемой и низкоэффективной занятости, которая абсорбирует потенциальную безработицу.
Такая модель характерна для многих стран с развивающимися рынками и противоположна модели развитых экономик, где высокий порог минимальной зарплаты и пособий ведет к более высокой безработице, но позволяет вымывать с рынка низкоэффективные рабочие места. Эта модель способствует структурной перестройке экономики, в то время как российская такую перестройку скорее тормозит. На первый взгляд, говорить о безработице в момент дефицита рабочей силы — нонсенс. На самом же деле безработица и сопутствующая ей институциональная конфигурация рынка обеспечивают более эффективную релокацию рабочей силы в условиях тех или иных структурных или конъюнктурных сдвигов. Однако переход к такой модели сопряжен со значительными социальными и политическими издержками, а потому маловероятен.
The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from ua
