Тексты Анастасии Елизарьевой как техно: Они бьются в ритме пульсации, как mechi (In both instances, "Mechi" is associated with geographical features or administrative divisions in Nepal and plays a role in regional development and infrastructure projects), где слово — это не лексическая единица, а элемент большой парт системы, перкуссия. Представьте типа как старичок сидит играет на барабанах: —-> Удары ↔️ паузы ~~~~~; Бой, перебивка, резонанс ↔️ тишина, эхо, исчезновение; Разрыв мембраны ↔️ упругое натяжение; Моментальная дробь ↔️ глубинный гул; Сбои, полиритмы ↔️ устоявшийся пульс; Открытые края, хлёсткость ↔️ замкнутые круги, обволакивание; "по поверхности" ↔️ "в глубину"; Стук, дрожь ↔️ затишье, поглощение; Условно, это не про текучую лирику, а про четкий, сбивающий ритм. Каждая строка — модуляция, каждый образ — петля-сэмпл, который повторяется, но с каждым циклом обрастает новыми смыслами, как в треке, где один звук заходит в петлю, накапливая гул, и вдруг распадается, как стеклянный мост под ногами. 1~ удар 2~ Биссектриса здесь — это острый, разрезающий звук хай-хэта. Она рассекает ткань естества, вносит тени и изменения. Удар рукой по звезде — это переход от дроби к гулкому басу, где форма звезды становится эхом, знакомым лаем собаки. Текст движется по лунной поверхности, как барабанные щетки по мембране: мягко, но точно. Каждый штрих — намёк на след. отзвук, который исчезнет в вечном сиянии. 3~ Мишень — это центр ритма, вокруг которого выстраивается игра. Холодная рука барабанщика проводит по мембране, вызывая резкие, почти тревожные удары. Зов мишени — это одиночные, акцентированные удары бас-бочки, что дробятся в переливах линий на тарелках. Каждый образ — это пауза между ударами, где листья, небо, солнце касаются мембраны и порождают резонанс. Мишень падает, как жёсткий акцент в брейке, и встаёт, как четкая, хлёсткая рудиментальная дробь. —-> Удар ↔️ касание Целится ↔️ находит ритм Падает ↔️ акцентный брейк Встаёт ↔️ начало нового цикла 4~ эхо 5~ ... 6~ L>заполните паузу<
Тексты Анастасии Елизарьевой как техно: Они бьются в ритме пульсации, как mechi (In both instances, "Mechi" is associated with geographical features or administrative divisions in Nepal and plays a role in regional development and infrastructure projects), где слово — это не лексическая единица, а элемент большой парт системы, перкуссия. Представьте типа как старичок сидит играет на барабанах: —-> Удары ↔️ паузы ~~~~~; Бой, перебивка, резонанс ↔️ тишина, эхо, исчезновение; Разрыв мембраны ↔️ упругое натяжение; Моментальная дробь ↔️ глубинный гул; Сбои, полиритмы ↔️ устоявшийся пульс; Открытые края, хлёсткость ↔️ замкнутые круги, обволакивание; "по поверхности" ↔️ "в глубину"; Стук, дрожь ↔️ затишье, поглощение; Условно, это не про текучую лирику, а про четкий, сбивающий ритм. Каждая строка — модуляция, каждый образ — петля-сэмпл, который повторяется, но с каждым циклом обрастает новыми смыслами, как в треке, где один звук заходит в петлю, накапливая гул, и вдруг распадается, как стеклянный мост под ногами. 1~ удар 2~ Биссектриса здесь — это острый, разрезающий звук хай-хэта. Она рассекает ткань естества, вносит тени и изменения. Удар рукой по звезде — это переход от дроби к гулкому басу, где форма звезды становится эхом, знакомым лаем собаки. Текст движется по лунной поверхности, как барабанные щетки по мембране: мягко, но точно. Каждый штрих — намёк на след. отзвук, который исчезнет в вечном сиянии. 3~ Мишень — это центр ритма, вокруг которого выстраивается игра. Холодная рука барабанщика проводит по мембране, вызывая резкие, почти тревожные удары. Зов мишени — это одиночные, акцентированные удары бас-бочки, что дробятся в переливах линий на тарелках. Каждый образ — это пауза между ударами, где листья, небо, солнце касаются мембраны и порождают резонанс. Мишень падает, как жёсткий акцент в брейке, и встаёт, как четкая, хлёсткая рудиментальная дробь. —-> Удар ↔️ касание Целится ↔️ находит ритм Падает ↔️ акцентный брейк Встаёт ↔️ начало нового цикла 4~ эхо 5~ ... 6~ L>заполните паузу<
BY rosamundi 〔✛〕 web-zin
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
A Russian Telegram channel with over 700,000 followers is spreading disinformation about Russia's invasion of Ukraine under the guise of providing "objective information" and fact-checking fake news. Its influence extends beyond the platform, with major Russian publications, government officials, and journalists citing the page's posts. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. 'Wild West' At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups.
from ua
