Вчера, 26 сентября, в Вышнем Волочке состоялся третий суд по недопуску распечаток «Тюремного вестника» Людмиле Разумовой, которые ей в письме посылала истец. На втором заседании наш юрист Сергей Буряков присутствовать не смог, так как был задержан перед выборами и провёл 6 дней в ИВС, зато вчера он продолжил доказывать суду и цензору ИК-5 нашу точку зрения.
Как мы выяснили ранее, распечатку новостей «Тюремный вестник» запретили в Тверской области как «периодическое издание» и даже «журнал» аж целым указанием регионального УФСИН, несмотря на то, что эти распечатки не являются ни тем, ни другим. Тем не менее, обнаружив в конверте февральскую и мартовскую новостную распечатку, цензор вспомнил, что они запрещены, применил другой внутренний приказ - № 264 ДСП (текст которого мы безуспешно пытаемся найти) и уничтожил.
Мы также указали, что закрытый перечень оснований непередачи писем осуждённому содержится в п. 136 Приказа о ПВР ИУ – и распечатки Вестника не содержат ничего из этого перечня, а значит, изъяты незаконно.
Наши доводы произвели впечатление на представителя ИК, который попросил у суда время для подготовки возражений. Следующее заседание назначено на 8 октября 14.30.
Вчера, 26 сентября, в Вышнем Волочке состоялся третий суд по недопуску распечаток «Тюремного вестника» Людмиле Разумовой, которые ей в письме посылала истец. На втором заседании наш юрист Сергей Буряков присутствовать не смог, так как был задержан перед выборами и провёл 6 дней в ИВС, зато вчера он продолжил доказывать суду и цензору ИК-5 нашу точку зрения.
Как мы выяснили ранее, распечатку новостей «Тюремный вестник» запретили в Тверской области как «периодическое издание» и даже «журнал» аж целым указанием регионального УФСИН, несмотря на то, что эти распечатки не являются ни тем, ни другим. Тем не менее, обнаружив в конверте февральскую и мартовскую новостную распечатку, цензор вспомнил, что они запрещены, применил другой внутренний приказ - № 264 ДСП (текст которого мы безуспешно пытаемся найти) и уничтожил.
Мы также указали, что закрытый перечень оснований непередачи писем осуждённому содержится в п. 136 Приказа о ПВР ИУ – и распечатки Вестника не содержат ничего из этого перечня, а значит, изъяты незаконно.
Наши доводы произвели впечатление на представителя ИК, который попросил у суда время для подготовки возражений. Следующее заседание назначено на 8 октября 14.30.
On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences.
from ua
