И так, где-то раз в квартал, меня, активную и позитивную, со всего маху прибивает лопатой грусти и печали. Всегда не вовремя, обычно без предупреждений. Мой гормональный путь в никуда на несколько дней — неотъемлемая часть сезонного круговорота моей эмоциональной жизни. Ну, а что, слабому полу вообще, хоть бы для профилактики, положено периодически сильно пострадать и громко порыдать в подушку. Своего рода терапия, медитация. А дабы не растягивать сопли подавленной меланхолию на несколько недель, я организовала свой собственный ускоренный курс погружение в темноту, и делаю я это как профессиональный фри-дайвер: в состоянии ида, я беру бутылочку красненького и еду к Иде, моей театральной эмо-подруге.
Ида — уникальный черный лебедь, драматическая актриса академического театра оперы и балета. Восхитительная, манерная и сверхчувствительная особа, в неизменной роли умирающего лебедя. Тук-тук. Она открывает дверь, и я падаю в ее объятия: «Я соскучилась!» — говорю. Она улыбается.
У Иды дома всегда правильная мрачная атмосфера: книги, засушенные цветы, старый хлам, тусклый свет, свечи, запахи благовония, тихо играет опера Генри Персел, звенит толстый хрусталь, бордовая скатерть, вкус сухого вина. Ида поднимает бокал и читает свое новое стихотворений…. мягко растягивая тяжелые слова в театральной манере…
*** … Я тень своего происхождения Прозрачный трафарет чужих надежд. Я эхо или просто отражение Растерянного мира и пустых сердец….
Она устраивает мне драматическое шоу, красиво и грациозно вытягивает длинную шею, рисуя размашистые круги крыльями в воздухе, то окутывает ими свое тонкое тело, то бесстрастно опускает и волочит за собой…
*** … В тьме смыслов и причин желаний я слышу крик чудовища из пустоты мне больно одиночество среди усталых душ, жаждущих иной любви …
Я сочувствую ей, мне тоже одиноко и тоже больно. Я такой же черный лебедь, которую не принимают, отвергают. Она подливает еще вина и продолжает:
*** …Кровь алая стекает по моей душе там сердце утонуло в океане безразличий. Ребенка выставили, при ценнейшем багаже, С табличкой: «жертва проклятых двуличий»…
Любовь, предательство … мы плачем, рыдаем … в костер эмоциональных переживаний летят все бывшие, любимые и негодяи, родители, родственники, друзья… каждое Идыно стихотворений опускает нас всё ниже и ниже…
*** … Мне холодно. Переполняет темнота. Смех. Голос подлеца, а ранее героя. Мне тесно и лететь пора На похороны чувств, после эмоций боя.
… ниже и ниже, я опускаюсь на самое дно, темно и страшно, ладони и ступни прижимаются к твердой и холодной безысходности...
... вдох, выдох, вдох… время замирает… выдох, вдох… я выпрямляюсь и как от трамплина выпрыгиваю обратно в жизнь. Свет. Тепло. Я в объятиях моей подруги Иды. «Спасибо, моя дорогая!» Мы еще раз обнимаемся и я уезжаю. Ида провожает меня грустным взглядом, я знаю она уже с нетерпением ждет нашей следующей встречи.
И так, где-то раз в квартал, меня, активную и позитивную, со всего маху прибивает лопатой грусти и печали. Всегда не вовремя, обычно без предупреждений. Мой гормональный путь в никуда на несколько дней — неотъемлемая часть сезонного круговорота моей эмоциональной жизни. Ну, а что, слабому полу вообще, хоть бы для профилактики, положено периодически сильно пострадать и громко порыдать в подушку. Своего рода терапия, медитация. А дабы не растягивать сопли подавленной меланхолию на несколько недель, я организовала свой собственный ускоренный курс погружение в темноту, и делаю я это как профессиональный фри-дайвер: в состоянии ида, я беру бутылочку красненького и еду к Иде, моей театральной эмо-подруге.
Ида — уникальный черный лебедь, драматическая актриса академического театра оперы и балета. Восхитительная, манерная и сверхчувствительная особа, в неизменной роли умирающего лебедя. Тук-тук. Она открывает дверь, и я падаю в ее объятия: «Я соскучилась!» — говорю. Она улыбается.
У Иды дома всегда правильная мрачная атмосфера: книги, засушенные цветы, старый хлам, тусклый свет, свечи, запахи благовония, тихо играет опера Генри Персел, звенит толстый хрусталь, бордовая скатерть, вкус сухого вина. Ида поднимает бокал и читает свое новое стихотворений…. мягко растягивая тяжелые слова в театральной манере…
*** … Я тень своего происхождения Прозрачный трафарет чужих надежд. Я эхо или просто отражение Растерянного мира и пустых сердец….
Она устраивает мне драматическое шоу, красиво и грациозно вытягивает длинную шею, рисуя размашистые круги крыльями в воздухе, то окутывает ими свое тонкое тело, то бесстрастно опускает и волочит за собой…
*** … В тьме смыслов и причин желаний я слышу крик чудовища из пустоты мне больно одиночество среди усталых душ, жаждущих иной любви …
Я сочувствую ей, мне тоже одиноко и тоже больно. Я такой же черный лебедь, которую не принимают, отвергают. Она подливает еще вина и продолжает:
*** …Кровь алая стекает по моей душе там сердце утонуло в океане безразличий. Ребенка выставили, при ценнейшем багаже, С табличкой: «жертва проклятых двуличий»…
Любовь, предательство … мы плачем, рыдаем … в костер эмоциональных переживаний летят все бывшие, любимые и негодяи, родители, родственники, друзья… каждое Идыно стихотворений опускает нас всё ниже и ниже…
*** … Мне холодно. Переполняет темнота. Смех. Голос подлеца, а ранее героя. Мне тесно и лететь пора На похороны чувств, после эмоций боя.
… ниже и ниже, я опускаюсь на самое дно, темно и страшно, ладони и ступни прижимаются к твердой и холодной безысходности...
... вдох, выдох, вдох… время замирает… выдох, вдох… я выпрямляюсь и как от трамплина выпрыгиваю обратно в жизнь. Свет. Тепло. Я в объятиях моей подруги Иды. «Спасибо, моя дорогая!» Мы еще раз обнимаемся и я уезжаю. Ида провожает меня грустным взглядом, я знаю она уже с нетерпением ждет нашей следующей встречи.
BY Рассказы Северной Лисицы
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych.
from ua
