Shadow policy

Помните фильм «Начало» (Inception), где пять минут в реальности равны часу во сне?

А «Сон разума» Франсиско Гойи, когда «фантазия в сонных грёзах порождает чудовищ, но в сочетании с разумом становится матерью искусства и всех его чудесных творений»?

За месяц СВО в реальности в таком коллективном западном сне прошёл уже год (соотношение 1:12 для первого уровня сна, как у Кристофера Нолана). Чудовищ и «чудесных творений» американские и европейские чиновники произвели в промышленных масштабах столько, что даже глава BlackRock заявил о завершении глобализации.

При этом, отсутствует ключевое должностное лицо, курирующее осуществление экспортного контроля США – заместитель министра торговли по промышленности и безопасности.

9 месяцев назад Байден объявил, что выбрал на эту должность Алана Эстевеса, более 40 лет работавшего в Минобороны, но Сенат до сих пор не проголосовал за эту кандидатуру из-за позиции председателя Сената по международным отношениям демократа Боба Менендеса по вопросам регулирования экспорта огнестрельного оружия и боеприпасов к нему. Менендес против передачи экспортного надзора из-под строгого контроля Госдепартамента в более благоприятные правила Министерства торговли, как было предложено администрацией Трампа.

Госдеп – это Тони Блинкен и WestExec Advisors.

Министерство торговли – это Джина Раймондо и председатель комитета Сената США по Вооруженным Силам Джек Рид.

Демпартия раскалывается, перетягивая полномочия от одной сети к другой.

В свою очередь, оппоненты Байдена и Демпартии готовятся к промежуточным выборам в ноябре и направляют свою активность на снос «сонного Джо», превосходя в этом любую гипотетическую кампанию влияния, которая могла быть направлена извне. Вновь появившийся ноутбук Хантера Байдена тому пример.

Но и оппоненты республиканцев решили, что их время пришло и заявили о необходимости перемен:

Катастрофические события часто давали толчок реформам, но вскоре за ними следовал откат назад. Кризис в Украине дает нам еще один шанс внести изменения, которые останутся неизменными.

Недостаточно охотиться за богатством, которое припрятали коррумпированные олигархи.
Постфактум попытки найти и заморозить скрытые активы всегда отнимают много времени и обходятся дорого, и редко удается получить больше, чем небольшую часть награбленного.

Все, что нам нужно, – это упреждающее, всеобъемлющее стремление исправить зияющие дыры в нашей финансовой архитектуре.

Если раньше это не было ясно, то в годы правления Дональда Трампа политические последствия массового притока грязных денег начали привлекать всеобщее внимание. «Как только Трамп выиграл номинацию Республиканской партии летом 2016 года, – сообщает Кейси Мишель в своей книге «Американская клептократия» (2021), – «анонимные продажи на его предприятиях резко возросли». То, что покупатели получили за свои деньги, так же туманно, как и их личности. «Мы понятия не имеем, кто было подавляющее большинство этих покупателей», — пишет Мишель, – «или откуда они пришли, или где они получили свои деньги, или чего они хотели, или как они повлияли на американскую политику».

Как и в предыдущие моменты, когда проблема грязных денег вышла на первый план, украинский кризис может дать серьезный импульс усилиям по борьбе с отмыванием денег. Это возможность, которую мы не можем упустить, если хотим раз и навсегда починить нашу дырявую финансовую крышу.

***

И цель обозначена – Южная Дакота.

Сегодня трасты Южной Дакоты владеют более чем $350 млрд, в то время как законодательное собрание штата, пишет Оливер Буллоу, автор книги «Moneyland» (2019), было «настолько всесторонне захвачено трастовой индустрией», что нет никакой перспективы изменить правила.

Посторонние, как правило, знают Южную Дакоту по горе Рашмор, на которой вырезаны лица четырёх президентов США.

Республиканская партия с 1970-х удерживает супербольшинство в Палате представителей штата, что позволяет партии формировать Южную Дакоту по своему образу и подобию в течении двух поколений.

В 2016 году Дональд Трамп набрал 60% голосов в Южной Дакоте.

Inception...

www.group-telegram.com/ua/shadow_policy.com/6127

32.9K viewsMar 28, 2022 at 11:09

Помните фильм «Начало» (Inception), где пять минут в реальности равны часу во сне?

А «Сон разума» Франсиско Гойи, когда «фантазия в сонных грёзах порождает чудовищ, но в сочетании с разумом становится матерью искусства и всех его чудесных творений»?

За месяц СВО в реальности в таком коллективном западном сне прошёл уже год (соотношение 1:12 для первого уровня сна, как у Кристофера Нолана). Чудовищ и «чудесных творений» американские и европейские чиновники произвели в промышленных масштабах столько, что даже глава BlackRock заявил о завершении глобализации.

При этом, отсутствует ключевое должностное лицо, курирующее осуществление экспортного контроля США – заместитель министра торговли по промышленности и безопасности.

9 месяцев назад Байден объявил, что выбрал на эту должность Алана Эстевеса, более 40 лет работавшего в Минобороны, но Сенат до сих пор не проголосовал за эту кандидатуру из-за позиции председателя Сената по международным отношениям демократа Боба Менендеса по вопросам регулирования экспорта огнестрельного оружия и боеприпасов к нему. Менендес против передачи экспортного надзора из-под строгого контроля Госдепартамента в более благоприятные правила Министерства торговли, как было предложено администрацией Трампа.

Госдеп – это Тони Блинкен и WestExec Advisors.

Министерство торговли – это Джина Раймондо и председатель комитета Сената США по Вооруженным Силам Джек Рид.

Демпартия раскалывается, перетягивая полномочия от одной сети к другой.

В свою очередь, оппоненты Байдена и Демпартии готовятся к промежуточным выборам в ноябре и направляют свою активность на снос «сонного Джо», превосходя в этом любую гипотетическую кампанию влияния, которая могла быть направлена извне. Вновь появившийся ноутбук Хантера Байдена тому пример.

Но и оппоненты республиканцев решили, что их время пришло и заявили о необходимости перемен:

Катастрофические события часто давали толчок реформам, но вскоре за ними следовал откат назад. Кризис в Украине дает нам еще один шанс внести изменения, которые останутся неизменными.

Недостаточно охотиться за богатством, которое припрятали коррумпированные олигархи.
Постфактум попытки найти и заморозить скрытые активы всегда отнимают много времени и обходятся дорого, и редко удается получить больше, чем небольшую часть награбленного.

Все, что нам нужно, – это упреждающее, всеобъемлющее стремление исправить зияющие дыры в нашей финансовой архитектуре.

Если раньше это не было ясно, то в годы правления Дональда Трампа политические последствия массового притока грязных денег начали привлекать всеобщее внимание. «Как только Трамп выиграл номинацию Республиканской партии летом 2016 года, – сообщает Кейси Мишель в своей книге «Американская клептократия» (2021), – «анонимные продажи на его предприятиях резко возросли». То, что покупатели получили за свои деньги, так же туманно, как и их личности. «Мы понятия не имеем, кто было подавляющее большинство этих покупателей», — пишет Мишель, – «или откуда они пришли, или где они получили свои деньги, или чего они хотели, или как они повлияли на американскую политику».

Как и в предыдущие моменты, когда проблема грязных денег вышла на первый план, украинский кризис может дать серьезный импульс усилиям по борьбе с отмыванием денег. Это возможность, которую мы не можем упустить, если хотим раз и навсегда починить нашу дырявую финансовую крышу.

***

И цель обозначена – Южная Дакота.

Сегодня трасты Южной Дакоты владеют более чем $350 млрд, в то время как законодательное собрание штата, пишет Оливер Буллоу, автор книги «Moneyland» (2019), было «настолько всесторонне захвачено трастовой индустрией», что нет никакой перспективы изменить правила.

Посторонние, как правило, знают Южную Дакоту по горе Рашмор, на которой вырезаны лица четырёх президентов США.

Республиканская партия с 1970-х удерживает супербольшинство в Палате представителей штата, что позволяет партии формировать Южную Дакоту по своему образу и подобию в течении двух поколений.

В 2016 году Дональд Трамп набрал 60% голосов в Южной Дакоте.

Inception...

BY Shadow policy