Тезисы о постмодернизме, спровоцированные А. В. Кузнецовым и Е. В. Логиновым 2/3
Теперь я перехожу к своим тезисам постмодернистского реализма. Тезис первый: постмодернизма действительно никогда не было как философского течения. И тут даже не актуальна аналогия с, например, экзистенциализмом, который, как известно, тоже не состоялся как школа. Едва ли не единственным экзистенциалистом, который себя таковым считал, был Сартр. Ещё к экзистенциализму относят Камю, Хайдеггера, Ясперса, Бердяева, его предтечами называют Достоевского, Ницше, Кьеркегора и т. д. Тем не менее, мы можем увидеть нечто, что объединяет этих мыслителей и даёт нам право (пусть и спекулятивно) говорить о них как об экзистенциалистах.
Если пытаться представить критерии, по которым ряд мыслителей можно причислить к одному направлению (даже вопреки их воле), то я бы назвал предмет философии и её метод, что и как их философии. Основным предметом экзистенциализма, огрубляя, можно назвать человеческое существование. Метод же – это проблематизация этого существования, попытка указать на то, что человек с трудом вписывается в мир. У философов, которых обычно называют постмодернистами (Фуко, Делёз, Деррида, Бодрийяр, Барт и др.) нет ни общего предмета, ни общего метода. Безусловно, можно усмотреть что-то, что заставляет на уровне обыденного языка говорить о всех о них как о постмодернистах, но едва ли Фуко и Делёз схожи так же, как схожи Сартр и Камю.
Второй тезис заключается в том, что постмодернизм как состояние общества есть. Или, как минимум, был. И объединяет так называемых постмодернистов прежде всего то, что они писали о современности. Уточню, чтобы меня не уличили в том, что я противоречу сам себе, ведь до этого я сказал, что у постмодернистов нет общего предмета, а теперь говорю, что таковым является современность. На мой взгляд, указанные мыслители брали довольно разные пласты современности и работали в разных полях. Стоит ещё отметить такое расхождение, что основными теоретиками постмодерна были одни люди (Лиотар и Джеймисон), а постмодернистскими философами считают других (обычно просто по незнанию).
Я согласен с Евгением Владимировичем в том, что нужны эмпирические факты для подтверждения постмодернистской гипотезы (в чём она состоит я здесь пояснять особенно не буду, остановлюсь на том, что считаю постмодернизм релевантным термином). Сначала стоит сказать, что главная предпосылка постмодернистского проекта заключается в том, что мы мыслим историю эпохами. Была Античность, было Средневековье, был Ренессанс. И язык модерна, унаследованный постмодерном, занимается тем, что пытается вписать современность в эту последовательность эпох, выделяя её специфические черты.
Что это за черты? Во-первых, как отметил Антон Викторович, это наследование модерну. Мы находимся в ситуации, которая прямым образом связана со временем до Второй мировой войны, но в чём-то от него отличается. И здесь я перехожу к тому, что можно назвать эмпирикой. Для нас всё ещё актуально деление на левых и правых, социалистов, либералов и фашистов. Это разделение XIX-XX веков, разделение эпохи модерна. Другое наследие модерна – капитализм. Именно с капитализмом связывается начало Нового времени и с концом капитализма будет связываться начало следующей эпохи.
Другая черта, характеризующая эпоху постмодерна – это появление совершенно новых типов медиа. В ситуации постмодерна не только появляются телевизор и интернет, но и исчезает книга, печатное слово как основное медиа эпохи модерна. Современный человек живёт в постмодерне не потому, что он думает о современности в этих терминах, а потому, что его повседневность организована так, что он получает информацию из новых инструментов передачи информации, которые и формируют современную эпоху.
Тезисы о постмодернизме, спровоцированные А. В. Кузнецовым и Е. В. Логиновым 2/3
Теперь я перехожу к своим тезисам постмодернистского реализма. Тезис первый: постмодернизма действительно никогда не было как философского течения. И тут даже не актуальна аналогия с, например, экзистенциализмом, который, как известно, тоже не состоялся как школа. Едва ли не единственным экзистенциалистом, который себя таковым считал, был Сартр. Ещё к экзистенциализму относят Камю, Хайдеггера, Ясперса, Бердяева, его предтечами называют Достоевского, Ницше, Кьеркегора и т. д. Тем не менее, мы можем увидеть нечто, что объединяет этих мыслителей и даёт нам право (пусть и спекулятивно) говорить о них как об экзистенциалистах.
Если пытаться представить критерии, по которым ряд мыслителей можно причислить к одному направлению (даже вопреки их воле), то я бы назвал предмет философии и её метод, что и как их философии. Основным предметом экзистенциализма, огрубляя, можно назвать человеческое существование. Метод же – это проблематизация этого существования, попытка указать на то, что человек с трудом вписывается в мир. У философов, которых обычно называют постмодернистами (Фуко, Делёз, Деррида, Бодрийяр, Барт и др.) нет ни общего предмета, ни общего метода. Безусловно, можно усмотреть что-то, что заставляет на уровне обыденного языка говорить о всех о них как о постмодернистах, но едва ли Фуко и Делёз схожи так же, как схожи Сартр и Камю.
Второй тезис заключается в том, что постмодернизм как состояние общества есть. Или, как минимум, был. И объединяет так называемых постмодернистов прежде всего то, что они писали о современности. Уточню, чтобы меня не уличили в том, что я противоречу сам себе, ведь до этого я сказал, что у постмодернистов нет общего предмета, а теперь говорю, что таковым является современность. На мой взгляд, указанные мыслители брали довольно разные пласты современности и работали в разных полях. Стоит ещё отметить такое расхождение, что основными теоретиками постмодерна были одни люди (Лиотар и Джеймисон), а постмодернистскими философами считают других (обычно просто по незнанию).
Я согласен с Евгением Владимировичем в том, что нужны эмпирические факты для подтверждения постмодернистской гипотезы (в чём она состоит я здесь пояснять особенно не буду, остановлюсь на том, что считаю постмодернизм релевантным термином). Сначала стоит сказать, что главная предпосылка постмодернистского проекта заключается в том, что мы мыслим историю эпохами. Была Античность, было Средневековье, был Ренессанс. И язык модерна, унаследованный постмодерном, занимается тем, что пытается вписать современность в эту последовательность эпох, выделяя её специфические черты.
Что это за черты? Во-первых, как отметил Антон Викторович, это наследование модерну. Мы находимся в ситуации, которая прямым образом связана со временем до Второй мировой войны, но в чём-то от него отличается. И здесь я перехожу к тому, что можно назвать эмпирикой. Для нас всё ещё актуально деление на левых и правых, социалистов, либералов и фашистов. Это разделение XIX-XX веков, разделение эпохи модерна. Другое наследие модерна – капитализм. Именно с капитализмом связывается начало Нового времени и с концом капитализма будет связываться начало следующей эпохи.
Другая черта, характеризующая эпоху постмодерна – это появление совершенно новых типов медиа. В ситуации постмодерна не только появляются телевизор и интернет, но и исчезает книга, печатное слово как основное медиа эпохи модерна. Современный человек живёт в постмодерне не потому, что он думает о современности в этих терминах, а потому, что его повседневность организована так, что он получает информацию из новых инструментов передачи информации, которые и формируют современную эпоху.
BY Ларин
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation.
from ua
