Маленький анонс для читателей этого скромного канала из Санкт-Петербурга.

В следующую среду в культовом баре "Аптека" буду читать финальную в этом году лекцию. Она будет про понты, то есть про символы классового статуса как маркеры социальной стратификации и фабрикации впечатлений.

В мире, который уже давно перешел из стадии "общества потребления" на стадию "общества впечатлений", хороший понт действительно стал дороже денег или даже эквивалентом денег.

Этому как раз способствуют повальный нарциссизм и инстаграмизация как главные стратегии публичного поведения.
(Возможно, самые радикальные культуркритики и поздние франкфуртцы и эту лекцию признают как проявление такой стратегии и не во всем будут неправы, хаха!)

Специально для лекции разработаны тематические коктейли:
– "Малиновый пиджак": джин, малина, красный вермут, лайм, биттер, золотая краста
– "Критика способности суждения": пряный ром, красный вермут, херес, биттер

В общем, спешите видеть, билеты можно взять тут или на входе в бар. https://apotheke-bar.timepad.ru/event/3131541/

К вопросу об интеллектуальной ответственности за знание. Социолог Стефани Элис Бейкер опубликовала исследование, которое вызывает желание заорать "да что с вами не так": более 81% популярных англоязычных видео о лечении рака на TikTok содержат ложную информацию. Эти видео делятся на пять категорий: личные истории пациентов, "чудесные" способы лечения, конспирология, псевдонаучные рекомендации и религиозные проповеди.

Ну то есть, получается, что 8 из 10 историй про смертельную болезнь оказались ложью, намеренной или нет. И вот здесь мы снова подходим к вопросу, если человек искренне верит в свои знания, можем ли мы оставлять ему право добросовествно заблуждаться и скармливать эти заблуждения другим? Многие "эзотерики" как раз и опрадывают то, что их знания не работают так, как научные тем, что "ну мы особенно-то ничего не обещаем, это просто психологическая помощь, которая помогает разобраться в себе, а на жизненно важные решения мы не подталкиваем и ничего не делаем".

Тут, конечно, есть некоторое лукавство, потому что в таро вполне существуют "денежные расклады" и "помощь в поиске партнеров", а уж вот где жизненно важное решение. Но вот вам кейс – обман в случае прямо экзистенциально решающем. Итак. Можно ли считать искреннюю веру в "чудо" смягчающим обстоятельством? Пожалуй, только до тех пор, пока она остаётся личным делом.

Просто здесь мы видим интересный парадокс: почему спекуляция на неизлечимых болезнях воспринимается обществом довольно мягко? Возможно, потому что она апеллирует к нашему глубинному страху и надежде. Ложь становится последним островком для тех, кто отчаянно ищет спасение. Это "хотя бы что-то", иллюзия, еще один продукт Воображаемого, которому легче довериться, чем смотреть в глаза лакановскому Реальному.

И здесь мы приходим к ключевому этическому вопросу: является ли морально допустимым предлагать ложь ради надежды? Разве можно считать "последний шанс" этическим прикрытием для разрушительных последствий? Ответ, скорее всего, зависит от того, готовы ли мы допустить, что знание – это не просто информация, а ответственность перед тем, кому мы её передаём. Кажется, что тут история с градацией искренности не работает: обман человека, у которого нет ресурсов для проверки твоей "истины", выглядит одинаково, будь "обманщик" искренним верующим или холодным циником.

Возможно, здесь как раз прагматическая логика про то, что что-то является истинным, когда работает, тут срабатывает не так, как обычно. Потому что в итоге "работает" очень легко в рыночном майнтдсете современности превращается в "приносит деньги и подписчиков". А где-то в нас еще остается маленький уголок здравомыслия, который не готов совсем уже всё переложить в метафору "спрос и предложение".

Такие дела.

Искушение мейнстримом

Время от времени в этом уютном канале я взбадриваю какие-то свои старые тексты, и этот достоин того, чтобы его взбодрить. Он был опубликован ровно год назад, но, как говорится, очень хорошо состарился, особенно в связи с победой Дональда Трампа и участия в этом всем Илона Маска.

"Исследователь конспирологии, политолог Джозеф Усински в книге «Теории заговора и люди, которые в них верят» уже в 2018 году выдвинул утверждение, что «теории заговора — удел проигравших». Под «проигравшими» Усински имел в виду людей, которые принадлежат к маргинализованной социальной группе, а потому не в силах влиять на обстоятельства своей жизни, не имеют полномочий и исключены из институтов власти. Как объяснить, что сторонниками теорий заговора вроде «вытеснения белой расы» все чаще становятся очень богатые и влиятельные люди, которых никак нельзя назвать проигравшими маргиналами, — это новый вызов для ученых. "

Интересно будет посмотреть, каким образом будет осуществляться этот реванш обиженных "повесточкой" слоев. Демократическая партия США, точнее люди, отвечающие за медиа в ней, пропустили важную историю: американские "хиллибиллиз" тоже научились в сетевую коммуникацию.

Американский ютуб и подкаст-платформы заполонили вот эти вот мужички, соль американской земли, которые не читали ничего, кроме Библии в упрощенном варианте, живут от земли и непонятных заработков, ездят на пикапах, считают, что США – это град на холме, бабе место на кухне, а людям с, мягко скажем, не белым цветом кожи место тоже понятно где. И своих ютуб-видео между строительством очередной землянки, приготовлением тушенки из бобра или обзором свежекупленного ножа боуи они любят порассуждать, как хорошо была устроена Америка раньше и как плохо сейчас. И что характерно, многие из них становятся вот этими теневыми лидерами мнений, grassroots для повестки Дональда Трампа.

Причем, интересно, что в 2016 году ровно на этой сетевой механике выиграл Барак Обама, опрокинув вертикально выстроенные республиканцами медийные структуры своей кампанией Yes, we can. Но, превратившись в мейнстрим, демократические медиа-активы сами стали вертикально выстроенными структурами. И даже в социальных медиа "слоны" опирались на "верхушку" лидеров мнений, вроде Тейлор Свифт.

А Трамп ходил ко всем этим консервативным ноунэймам с парой десятков тысяч подписчиков и победил за счет плотности и лояльности их небольших аудиторий. Потому что любой инфлюенс-маркетолог знает: лучшая конверсия продаж не у блогера-миллионника, а у блогера, у которого есть 10 000 очень лояльных подписчиков. Они и выковали победу Трампу, показав его "своим парнем" и показывая Камалу Харрис и ее команду "элитистами", "назойливыми крикунами" и "вечно ноющими лузерами, которые проигрывают мировое господство США".

А вот эти вот богатые ребята, которые чувстововали себя проигравшими в результате "культуры отмены" и смены знакомых им правил, надежно обеспечили финансовое прикрытие этой партизанской операции.

Такие дела.

Мы с моими далекими друзьями уже разбирали в нашем терапевтическом подкасте “Древнерусская тоска” интересный тренд: мужчины по всей планете массово уходят в лес и начинают строить там какую-нибудь хижину, шалаш, обустраивать какую-нибудь пещеру. Конечно, в этом есть и эскапизм, и попытка отдохнуть от сложности современного мира, то, что Луман назвал бы редукцией комплексности. Но можно посмотреть на эту ситуацию вот с какой стороны.

Философ Артемий Магун назвал современной “эпохой нового сентиментализма". Сегодняшний культурный ландшафт пропитан культом эмоций: от социальных сетей, где лайки и эмодзи являются новой формой общения, до медиа, подчеркивающих переживания над фактами. Сейчас мир не про “думай глубже”, а про "чувствуй больше и острее". Как мы помним, ответом на сентиментализм 18 века стал романтизм 19. И можно посмотреть на это временное бегство от цивилизации, как неоромантический ответ неосентиментализму.

Романтизм, в отличие от сентиментализма, не зациклен на переживании как самоцели. Он ищет величественное и трансцендентное. Лес, шалаш, костёр, мужчина за "настоящей" работой – это символы, которые резонируют с романтическим представлением о природе как о чем-то превосходящем персональную человеческую жизнь. Мужчины, выбирающие этот путь, отказываются от мимолётного драматизма современности ради переживания величия простоты, духа и природы.

Кроме того, этот неоромантик таким образом говорит свое “нет” вот этой диктатуре аффекта, выбирая молчание. В лесу нет публики для эмоциональных спектаклей, сама природа требует сосредоточенности, а не разбрасывания чувств. Неоромантик уходит от эмоционального шума к тому, что белорусский блогер Антоха, уехавший из Минска жить на хутор, часто называет: “это и есть настоящая жизнь”.

Часто, особенно в американских реалиях, это вообще выглядит как политическая позиция. В контексте Карла Шмитта и его понятия политического, уход в лес можно интерпретировать как акт суверенности. Мужчина, покидающий цивилизацию, делает выбор, противоположный конформизму. Это не просто эстетическое решение, а выражение политической позиции: отказ от “новых” норм, диктуемых обществом, и создание собственного, индивидуального пространства свободы. Потому что романтик – это, конечно, герой-одиночка, и неоромантики такие же. Очень редко когда в кадре мелькнет “боевая подруга”, но чаще всего этот номер исполняется соло.

Однако в этом всем есть любопытный парадокс: весь этот неоромантический контент оказывается органично встроен в цифровую культуру. Те, кто уходит в лес, потом возвращаются в виртуальное пространство, чтобы рассказать свою историю. Это создает интересное противоречие между искренним стремлением к подлинности и неизбежной публичностью. мантизм изначально отвергал массовость, был глубоко индивидуалистичен, а нынешний неоромантизм хочет быть увиденным. Лайки, просмотры, подписчики становятся новым мерилом успеха.

Мы опять упираемся в могучую силу капитализма, как системы, которая вообще все может превратить в товар. Неоромантики, уходящие в лес, одновременно протестуют против мира и используют его возможности. Они остаются фигурами на перекрестке: как герои фильма “Старый Новый год”, которые взбунтовались мужской компанией, уехали в баню, хорошо там провели время, но поняли, что всегда так жить не получится. Вот и мыкаются между лесом и ноутбуком, на котором монтируют свои лесные ролики. Выражаясь языком Платона, эти люди, благодаря своей индивидуальной пещере, пытаются выйти из пещеры метафизической, но опять наткнулись на какую-то тень.

Такие дела.

Так сказать, иллюстрация.

Я уже который год в силу своих ограниченных академических возможностей занимаюсь медиаисследованиями. И как обычно, чем дольше ты чем-то занимаешься, тем меньше тебе становится понятен твой объект исследования. В российской традиции принято молиться на теорию медиа от Маршала Маклюэна. Однако когда мы пытаемся определить, что такое медиа, пользуясь его расширительным пониманием, нас неминуемо ждёт провал. Потому что медиа ускользают от любого однозначного определения. Маклюэн говорил, что медиа – это всё, что расширяет наши способности: телефон, книга, одежда, транспорт. Но если медиа – это всё, то есть ли вообще не–медиа?

Некоторые исследователи противопоставляют медиа природные объекты. Но для какого-нибудь сибирского охотника из племени коренных народов лес – это вполне себе медиа, символическая система, которую он читает не хуже, чем мы с вами утренние посты в тг-каналах. Те, кто постарше, помнят, наверное, Виталия Бианки и его "Лесную газету". Тогда как нам отделить медийных агнцев от немедийных козлищ?

Я попробовал подойти к этому вопросу через апофатическое богословие – когда ты пытаешь определить бога не в позитивном, а в негативном ключе, определить то, чем бог точно не является. Например, Псевдо-Дионисий Ареопагит в своём "Мистическом богословии" описывает бога через отрицание: бог не тело, не дух, не сила, не знание. Мейстер Экхарт говорил о "пустоте", в которой человек может встретить Бога.

Если применить это к медиа, то медиа, например, не есть технология: экран или сервер – это лишь оболочка. Медиа не есть информация: они структурируют её, задают ей форму и значение. И даже медиа не есть сама коммуникация: они шире, это создание среды, в которой коммуникация становится возможной.

И тут мы видим, как такой подход в итоге перекликается с современной модной "темной философией". Например, Тимоти Мортон вводит концепцию гиперобъектов – феноменов настолько масштабных, что они выходят за пределы нашего восприятия. Гиперобъекты одновременно здесь и там, воздействуют на нас, оставаясь невидимыми целиком. Климат, капитализм, радиация, нефть, космос – всё это гиперобъекты.

Медиа, если рассматривать их через эту оптику, становятся гиперобъектом: они вездесущиие, как пишет сам Мортон, "липкие", потому что влияют на все аспекты жизни, действуют на разных временных уровнях – от минутной реакции в соцсетях до столетий культурного наследия, и существуют фрагментарно: мы видим лишь их части – интерфейсы, платформы, каналы).

Но вопрос с границами все еще остается открытым. Где заканчивается медиа и начинается не-медиа? Тут, конечно, большое пространство для исследования, которое даже близко не освоено: пока что мы видим лишь попытки понимать медиа через какие-то их частичные эффекты.

Они структурируют восприятие, создают временные и пространственные рамки, определяют, что мы считаем видимым, а что остаётся скрытым. И как в апофатической теологии бог остаётся трансцендентным, так и медиа всегда больше (или меньше), чем мы можем о них сказать. Вначале все еще остается слово.

Такие дела.

В рамках дружеской рекомендации: мой добрый друг и соратник по "Тотальному диктанту", звезда российского языкознания и благородный распространитель знаний о том, как функционируют языки Владимир Маркович Пахомов завел свой телеграм-канал.

Его официальные регалии и прочее вы можете увидеть ниже, как говорится, лайк, подписка, такие дела!

Всем привет, меня зовут Владимир Пахомов. Работаю я в Институте русского языка им. В. В. Виноградова РАН, но вы можете меня знать по самым разным проектам, связанным с распространением знаний о русском языке:

🔹 Тотальный диктант, где я возглавляю Филологический совет;

🔹 портал «Грамота.ру», где я 13 лет (с 2010 по 2023) был главным редактором;

🔹 подкаст «Розенталь и Гильденстерн», где мы с моим коллегой и другом Сашей Садиковым говорим о языке и лингвистике;

🔹 передача «Говорим правильно» на «Радио 7 на семи холмах», где мы с ведущими утреннего шоу Татьяной Борисовой и Юрием Гурьяновым каждое утро отвечаем на вопросы радиослушателей о русском языке.

Как вы уже поняли, больше всего на свете я люблю рассказывать о русском языке. И планирую здесь тоже регулярно это делать 📚

Я, признаться, думал, что мода на НЛП прошла уже лет 20 как, однако я жестоко ошибался. Оказывается, многочисленные коучи все еще обучают “реальным техникам НЛП”, которые помогут вам лучше продавать, быстрее достигать, легче жить и вообще. Одним из столпов НЛП по-прежнему остается, как ни горько говорить, Алексей Ситников, который учился на ФЕН НГУ, а теперь рассказывает про женскую энергию и энергию денег. И вот в одном из своих интервью Ситников проводил линию к своему пониманию НЛП через психоанализ.

Однако ведь психоанализ, особенно в лакановской версии – это как раз оптика, которая показывает ничтожность НЛП чуть ли не убедительнее, чем научная парадигма. Дело в том, что методики НЛП, такие как визуализация успеха или позитивные аффирмации, укоренены в работе с регистром Воображаемого. Они создают искусственную цельность, предлагая человеку фиксироваться на воображаемых образах себя: успешного, сильного, уверенного. Но в итоге происходит полный разрыв с Реальным и игнорирования того симптома, который побуждает человека обратиться за помощью к этим “помогающим техникам”.

Лакан описывал Реальное как то, что невозможно символизировать, что прорывается через трещины в нашем дискурсе и психике в виде разного рода симптомов. НЛП с его техниками "переписывания" внутреннего опыта стремится вытеснить эти симптомы, не интерпретируя их, а просто подавляя или заменяя их какими-то позитивными нарративами. И здесь мы видим просто сознательный отказ от работы с Реальным: все эти аффирмации не разрешают внутренний конфликт, а лишь временно его маскируют.

Важно, что для Лакана симптом очень важен, он является выражением субъективной истины. И конечно, он может быть болезненным, но это важный путь к пониманию того, что происходит в бессознательном. НЛП, напротив, предлагает симптом устранить, считая его дисфункциональным, а не видеть в нем сообщение. Это похоже на попытку вытеснить истину в пользу комфорта, примерно как люди, у которых болят зубы, принимают обезболивающие, но не лечат причину боли.

И вот накручивая, раздувая Воображаемое человека, гуру НЛП, по сути, вводят человека в своего рода психотическую реакцию. В психоанализе психоз понимается как отсутствие или разрушение функционирующего Символического порядка – той структуры, которая дает субъекту место в языке и мире. Постоянное убеждение себя в том, что "все под контролем", "я все могу", может разрушить ту, в общем-то, не очень крепкую связь субъекта с Символическим и Реальным, создавая иллюзию всемогущества, которая в долгосрочной перспективе приводит к кризисам.

При этом, инструментально НЛП очень в духе сложившейся современной неолиберальной идеологии. Она обещает субъекту, что он может быть "хозяином своего желания" через управление своими мыслями и чувствами. Но это лишь усиливает чувство вины за неудачи ("ты недостаточно визуализировал успех"). Вместо понимания своих желаний и ограничений субъект оказывается запутан в бесконечном цикле самооптимизации.

Злая ирония в том, что НЛП, пытаясь облегчить страдания, лишь усиливает их, превращая субъекта в еще более раздробленное и зависимое от Воображаемого существо. Это не терапия, которая бы помогала работать с желанием и Реальным, а скорее форма массового гипноза, подкрепляющего идеологию успеха и самоконтроля. Это просто очередной фантазм, психологический наркотик, который, как и любой наркотик, требует увеличения дозы, потому что вторжение Реального будет ощущаться все больнее и больнее. Вещи дают сдачи.

Такие дела.

Возвращаясь к тому, чтобы добить тему НЛП и психоанализа. У Лакана есть своя оригинальная теория дискурсов, в которой он показывает, как структурируются отношения власти, знания, желания и субъективности в обществе и как через это строятся определенные социальные порядки. Это такие метасхемы, в которые встроены дискурсы более мелкого порядка. И вот я попробовал определить: в какую бы из этих мегасхем встроен дискурс НЛП как система говорить о вещах?

И снова длинная телега:

https://telegra.ph/NLP-kapitalisticheskaya-kukla-i-psihologicheskij-karlik-12-25

Борьба с доксой не дается легко.

Кстати, к вопросу про мужчин, которые копают землянку и строят шалаш.

У известного немецкого философа-романтика, ветерана Первой и Второй мировых Эрнста Юнгера есть эссе 1951 года Der Waldgang, которое можно буквально перевести как "Уход в лес".

"Человек склонен полагаться на машины или уступать им даже тогда, когда он должен черпать силы из собственных источников. Это объясняется нехваткой фантазии. Человек должен осознавать тот предел, за которым он не может себе позволить отдавать на откуп свое собственное суверенное решение. Пока все в порядке, в кране есть вода, а в розетке ток. Если жизнь и собственность окажутся в опасности, телефон волшебным образом призовет на помощь пожарных и полицию. Большая опасность скрыта в том, что человек слишком сильно на эту помощь полагается и потому оказывается беспомощным, когда она не приходит. За любой комфорт нужно расплачиваться. Положение домашнего животного влечет за собой положение убойного скота.

Катастрофы — это проверка на то, в какой мере людские массы и народы сохранили свою подлинную основу. Уходят ли по-прежнему их корни прямо в почву — вот от чего зависит их здоровье и выживание по ту сторону цивилизации с ее системами страхования.

Это становится заметным в момент самой страшной опасности, когда машины не только изменяют человеку, но и бросают его в самом беспросветном окружении. И тогда он должен сам решить, признает ли он партию проигранной или же будет продолжать ее своими собственными, глубинными силами. В этом случае он решается на Уход в Лес".

То есть в лес романтически настроенные мужчины хотели уйти примерно всегда.

Такие дела.

Новый год – время семейных празднований и сериалов, поэтому хочется поговорить ровно об этом. Уже некоторое время в американской сериальной культуре проявляются разной степени успешности произведения о том, что в русской классической литературе было известно как «деградация великой семьи». Начиная от не очень успешных Dirty Sexy Money и заканчивая суперхитами "Йеллоустон" и "Наследники" мы видим ситуацию, где есть славные предки, которые сколотили наследие, есть патриарх-отец, который думает, что он последний из великих, а его род обмельчал и катится в тартарары, и наследие вот вот рухнет. Из-за этого конфликты с детьми, которые или чересчур бунтуют, или становятся ручными марионетками.

Интересный момент: русский патриарх хотя бы страдает, осознавая драму своего положения. Американский герой вроде Джона Даттона вместо этого становится воплощением упёртости, превращая землю и семью в объекты собственности. И здесь возникает другой вопрос: деградация ли это семьи, или адаптация? И в Йеллоустоне мы видим интересный консервативный ответ быстрым изменениям в мире, который явно апроприирован из левой повестки тоже столетней давности: "дайте дорогу женщинам".

https://telegra.ph/Silnaya-woman-plachet-u-window-01-05

В интернете охают по поводу того, что ужасные пожары в Лос-Анжелесе уничтожили дома Тому Хэнксу и Пэрис Хилтон. Ну что тут сказать. Сочуствую ли я миллионерам, которые на словах поддерживают экологическую повестку, а потом летят на личных джетах и ездят на своих суперспорткарах, снимаясь в рекламе корпораций, которые влияют на климат планеты? Сочувствую, но не очень искренне, как говорится, не от всего сердца.

Ульрих Бек в своем труде "Общество риска" говорил, что мы живём в обществе, где современные технологии и капитализм создают риски, которые не ограничиваются рамками бедных районов, а становятся глобальными. Климатический кризис – это не какой-то специальный бунт природы против человека, а эффект цепочки решений, которые так или иначе используют ресурсы планеты. Природа здесь не мстит, а безжалостно напоминает, что "суверенитет" элит перед катастрофой – это миф. И кажется, вот он, повод для солидарности, ведь дворцы и хижины горят одинаково хорошо.

Но тут, как говорится, есть нюанс, который опять почесывает в нас нашего внутреннего марксиста. В эпоху, где риск уже не знает классовых границ, огонь одинаково разрушает дома миллионеров и рабочие кварталы. Но вот что интересно: одни эти виллы восстанавливают без особых потерь, а другие остаются на пепелище и в буквальном, и метафорическом смысле.

Да, на словах все эти богатые ребята поддерживают климатическую повестку, но не меняют своих привычек, всё так же летая на частных джетах, живя в огромных домах и потребляя больше ресурсов, чем целые кварталы. А риски от этого распределяются неравномерно: огонь уничтожает дома одинаково, но восстановить их могут только те, у кого есть для этого возможности: страховки, капиталы, запасные дома в других привилегированных районах.

Сам Бек писал (а это еще конец 80-ых), что риски глобальны, но их распределение остаётся глубоко социальным. Хотя опасность может угрожать всем, богатство защищает от её последствий, в то время как бедность делает её неизбежной. Это прекрасно показала эпидемия ковида, когда глобальная угроза ударила по наименее защищенным социальным слоям.

При этом, конечно, один из самых главных рисков – это неакватная оценка этих самых рисков. Пожары в Калифорнии примерно как снег в Сибири: еще помню, как Арнольд Шварценеггер, будучи губернатором, с ними боролся. То, что эти пожары напрямую связаны с изменением климата, тоже уже доказано. Однако в силу сезонности, все это забывалось, затиралось и тд. Климатическая повестка в США, с одной стороны, слишком политизирована, с другой, по Беку, слишком абстрактная, это сумма множества факторов, каждый из которых в отдельности кажется незначительным. Зато риски "мигрантов, которые отнимают работу" можно эксплуатировать круглый год. Риски – это не только угроза, но и капитал, который можно использовать в политике и бизнесе.

А потому виноватыми в климатической проблеме будете вы, потому что не сортируете мусор, а виллы отстроят на ваши же страховые взносы, ну и сходим еще посмотреть пару фильмов с этими погорельцами, включим теле-шоу и все сами им компенсируем. За проблемы богатых всегда платят бедные, эка невидаль.

Такие дела.

В истории человечества нередко бывало, что философские идеи, доведенные до реализации в упрощенном их понимании, превращались в черт знает что: от Маркса до Ницше. Что уж там, бедного Платона после Второй мировой пришлось денацифицировать. Сейчас же, дорогие друзья, надо таким образом как-то спасать стоиков, потому что то, во что современные гуру-коучи превратили учение Сенеки, Эпиктета и Марка Аврелия – смотреть больно. На днях видел даже стоические советы по пикапу, до чего дело дошло. И все это под видом “философии античных классиков”.

Безусловно, нельзя сказать, что в философии совершенно нет место тому, что называется сейчас “селф-хелп”. Не зря же Северин Боэций, писавший в тюрьме философский текст, назвал его "Утешение философией". Но есть радикальное отличие философии настоящей от этого псевдофилософского фастфуда. Славой Жижек как-то отлично сказал, что философия не дает правильных ответов, она учит задавать правильные вопросы. Философия это не решение проблемы, это буквально умение их создать, увидеть. В том числе, и для себя, и биография Сократа, человека, который первым из известных философов пострадал за свои вопросы, нам наука.

Утешение философией строится от принятия трагичности существования человека Например, у тех же стоиков ключевая идея – осознание, что мы контролируем не все, и принятие этого как естественной части жизни. У селф-хелп литературы утешение обычно связано с обещанием: "все может стать лучше, если ты сделаешь X".

За стоической этикой стоит и эстетика, и онтология, некоторое представление о том, как устроен этот мир. Стоическая идея "жить согласно природе" – это не совет дышать свежим воздухом, а размышление о возможности гармонии между человеческой волей и космическим порядком, который мы не контролируем.

Этот акцент на контроле и возможности изменить свою жизнь предательски ложен вдвойне, как и всякая полуправда. Там, где философия учит смирению перед вещами, которые нельзя изменить, селф-хелп литература порой создаёт иллюзию, что всё в наших руках. Такой подход может быть утешительным, но он редко выдерживает испытание реальностью. То есть мы опять упираемся в то, что вся эта селф-хелп литература – это интеллектуальный наркотик, который дарит временное обезболивание на фоне полного игнорирования причин.

Такие дела.