«КАМАЗ» в 2025 году поставит в Москву 400 больших электробусов нового поколения КАМАЗ-52222. Стоимость контракта оценивается 29 млрд рублей.
Контракт заключен 25 февраля. Цена поставки непосредственно электробусов, согласно материалам закупки – 13,9 млрд руб., стоимость их обслуживания на протяжении жизненного цикла – около 15,2 млрд руб. Таким образом, одна машина в среднем будет стоить 34,8 млн руб., её 15-летнее обслуживание – 37,9 млн руб.
«КАМАЗ» поставляет Москве электробусы с 2018 года. За прошлый̆ год на мощностях компании было произведено 688 таких машин. Парк электробусов в столице сейчас превышает 2,3 тыс. штук. Кроме Москвы камазовские электробусы также поставляются в Ростов-на-Дону, Волгоград, Курск, Пермь, Таганрог и Липецк.
Напомним, в Казани эксперимент по внедрению электробусов проводился в 2021 году. Тогда в тестовом режиме его запустили по троллейбусному маршруту №3. Эксперимент продлился до середины октября, но так и не получил продолжения. Казанцы после этого интересовались, почему машины татарстанского производителя не эксплуатируются в столице республики. В мэрии ответили, что «в Казани нет инфраструктуры, необходимой для запуска электробусов. Кроме того, этот вид транспорта значительно дороже троллейбусов».
«КАМАЗ» в 2025 году поставит в Москву 400 больших электробусов нового поколения КАМАЗ-52222. Стоимость контракта оценивается 29 млрд рублей.
Контракт заключен 25 февраля. Цена поставки непосредственно электробусов, согласно материалам закупки – 13,9 млрд руб., стоимость их обслуживания на протяжении жизненного цикла – около 15,2 млрд руб. Таким образом, одна машина в среднем будет стоить 34,8 млн руб., её 15-летнее обслуживание – 37,9 млн руб.
«КАМАЗ» поставляет Москве электробусы с 2018 года. За прошлый̆ год на мощностях компании было произведено 688 таких машин. Парк электробусов в столице сейчас превышает 2,3 тыс. штук. Кроме Москвы камазовские электробусы также поставляются в Ростов-на-Дону, Волгоград, Курск, Пермь, Таганрог и Липецк.
Напомним, в Казани эксперимент по внедрению электробусов проводился в 2021 году. Тогда в тестовом режиме его запустили по троллейбусному маршруту №3. Эксперимент продлился до середины октября, но так и не получил продолжения. Казанцы после этого интересовались, почему машины татарстанского производителя не эксплуатируются в столице республики. В мэрии ответили, что «в Казани нет инфраструктуры, необходимой для запуска электробусов. Кроме того, этот вид транспорта значительно дороже троллейбусов».
Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects.
from ua
