Дисбаланс в планировании у меня, как мне кажется, взялся от страшного желания жизни и деятельности после двух лет существования призрака, плачущего на грудах мертвых тел. Так я изнутри воспринимаю сейчас свои первые два года полномасштабного вторжения, проведенных в состоянии измененного сознания. Я подозреваю, что состояние до сих пор измененное, но его настройка как раз специально такая, чтобы жить и развиваться в этом несконечаемом кошмаре и трауре, сильно фокусируясь на своих интересах. В каком-то смысле мои занятия психологией и психиатрией сейчас — эскапизм от войны. Но с другой стороны, не является ли война эскапизмом от психологии? It does make sense!
В любом случае, дисбаланс есть, и самое грустное то, что на этом этапе настройки календаря из моего времени слегка выпала важная часть моей жизни (и способа существования) — это блог. Я так-то рада, что у меня почти нет времени листать соцсети, потому что последние полгода я наконец могу читать книги. Правда, половину из них я не заканчиваю, но я сейчас совершенно не вижу смысла в заканчивании некоторых книг, потому что большинство из них я купила исключительно для стимуляции собственного письма (а те что про науку — те заканчиваю, конечно).
Впрочем, такой перерыв с блогом даже и полезен, чтобы отвязаться от идентичности «свидетеля катастрофы», которому можно только страдать и транслировать ужасы. Хочется впустить в блог возникшую за последние полгода обновленную личность, у которой есть какие-то иные фокусы внимания, кроме войны и смерти. Кстати, вот каждый раз, когда вспоминаю об этом военном фокусе, по спине пробегает дрожь и становится не по себе. Всё ещё держит чувство, что невозможно писать не про войну, что невозможно жить не войной. Но если внимательно в это вкопаться, то, во-первых, мы тут и так живем войной, просто это уже норма, а во-вторых, войной по большей части можно только умирать, а не жить — и здорово ей всё-таки что-нибудь противопоставить.
Противопоставить я могу только то, что знаю: человековедение, творчество, дух. Такие эфемерные, сложные, медленные (хотя иногда они кажутся мгновенными) штуки. Встречала много психологов и психотерапевтов, кто на фоне масштабной войны дошли до выгорания: я так долго работаю над такими тонкими штуками с одним человеком — а тем временем на машстабе множеств люди творят такую дичь, что руки опускаются. Но тут уж как с машинами скорой помощи и медиками: собираем долго, всё равно не хватает, но каждая спасенная жизнь — это праздник.
Мне еще предстоит сформулировать виденье того, как мои занятия (предположительно) должны изменить мир. Как мне видится сейчас, то из нашей а-ля уханьской лаборатории должна начаться пандемия созидательности — ведь это фокус моей работы в основных занятиях. В коучинге я помогаю людям созидать себя, дотягиваться до своих смелых мечтаний, реализовывать тайные амбиции, находить свой творческий потенциал и реализовывать его. А в письме — исследую методы работы с источниками своей творческости, которая вообще лежит в основе мечтаний. В общем, мне нужно создать некий творческий вирус, а если учесть, что культура — это конгломераты мемов по Докинзу, то я на правильном пути мысли.
Господи, да мне опять столько всего интересно, что с ума сойти можно. Главная задача на будущее — всем этим вас тут заинтересовать так, чтоб никакие прививки не помогли распространению этого вируса творчества, мечтаний и сотрудничества! За кадром слышится тоненький дьявольский смех.
Дисбаланс в планировании у меня, как мне кажется, взялся от страшного желания жизни и деятельности после двух лет существования призрака, плачущего на грудах мертвых тел. Так я изнутри воспринимаю сейчас свои первые два года полномасштабного вторжения, проведенных в состоянии измененного сознания. Я подозреваю, что состояние до сих пор измененное, но его настройка как раз специально такая, чтобы жить и развиваться в этом несконечаемом кошмаре и трауре, сильно фокусируясь на своих интересах. В каком-то смысле мои занятия психологией и психиатрией сейчас — эскапизм от войны. Но с другой стороны, не является ли война эскапизмом от психологии? It does make sense!
В любом случае, дисбаланс есть, и самое грустное то, что на этом этапе настройки календаря из моего времени слегка выпала важная часть моей жизни (и способа существования) — это блог. Я так-то рада, что у меня почти нет времени листать соцсети, потому что последние полгода я наконец могу читать книги. Правда, половину из них я не заканчиваю, но я сейчас совершенно не вижу смысла в заканчивании некоторых книг, потому что большинство из них я купила исключительно для стимуляции собственного письма (а те что про науку — те заканчиваю, конечно).
Впрочем, такой перерыв с блогом даже и полезен, чтобы отвязаться от идентичности «свидетеля катастрофы», которому можно только страдать и транслировать ужасы. Хочется впустить в блог возникшую за последние полгода обновленную личность, у которой есть какие-то иные фокусы внимания, кроме войны и смерти. Кстати, вот каждый раз, когда вспоминаю об этом военном фокусе, по спине пробегает дрожь и становится не по себе. Всё ещё держит чувство, что невозможно писать не про войну, что невозможно жить не войной. Но если внимательно в это вкопаться, то, во-первых, мы тут и так живем войной, просто это уже норма, а во-вторых, войной по большей части можно только умирать, а не жить — и здорово ей всё-таки что-нибудь противопоставить.
Противопоставить я могу только то, что знаю: человековедение, творчество, дух. Такие эфемерные, сложные, медленные (хотя иногда они кажутся мгновенными) штуки. Встречала много психологов и психотерапевтов, кто на фоне масштабной войны дошли до выгорания: я так долго работаю над такими тонкими штуками с одним человеком — а тем временем на машстабе множеств люди творят такую дичь, что руки опускаются. Но тут уж как с машинами скорой помощи и медиками: собираем долго, всё равно не хватает, но каждая спасенная жизнь — это праздник.
Мне еще предстоит сформулировать виденье того, как мои занятия (предположительно) должны изменить мир. Как мне видится сейчас, то из нашей а-ля уханьской лаборатории должна начаться пандемия созидательности — ведь это фокус моей работы в основных занятиях. В коучинге я помогаю людям созидать себя, дотягиваться до своих смелых мечтаний, реализовывать тайные амбиции, находить свой творческий потенциал и реализовывать его. А в письме — исследую методы работы с источниками своей творческости, которая вообще лежит в основе мечтаний. В общем, мне нужно создать некий творческий вирус, а если учесть, что культура — это конгломераты мемов по Докинзу, то я на правильном пути мысли.
Господи, да мне опять столько всего интересно, что с ума сойти можно. Главная задача на будущее — всем этим вас тут заинтересовать так, чтоб никакие прививки не помогли распространению этого вируса творчества, мечтаний и сотрудничества! За кадром слышится тоненький дьявольский смех.
BY Настигло
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. The Russian invasion of Ukraine has been a driving force in markets for the past few weeks. In December 2021, Sebi officials had conducted a search and seizure operation at the premises of certain persons carrying out similar manipulative activities through Telegram channels. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said.
from ua
