🖍Строим гетто, продаём воздух — такие в Екатеринбурге застройщики Вячеслав Казарин специально для @urallive
Рост новых квадратных метров жилья лишь увеличивает их стоимость? Хочется сказать несколько слов о хитрых изысканиях застройщиков для увеличения прибыли, а также чем нам это грозит.
На берегу Исети возведут новостройку, в которой обещают 300 студий против 150 «двушек» и «однушек» (суммарно).
Студии (ночлежки на 17 квадратов) легче всего продать, несмотря на самую высокую стоимость за квадрат. Средняя «однушка» стоит около 5 млн руб., студия — около 4 млн. Продать студию проще.
К чему ведёт обилие студий — к образованию гетто. Может, случай с набережной Исети не идеальный пример (там и студии слишком дорогие, что фильтрует контингент). Но вспомним Уктус, Эльмаш, Сортировку, ВИЗ. В дешёвые (относительно других площадей), отдалённые от центра студии заезжают мигранты, чаще всего анклавами. Им так удобно: все вместе, рядом, говорят на одном языке, одни и те же традиции, одна культура... Читайте продолжение по ссылке
🖍Строим гетто, продаём воздух — такие в Екатеринбурге застройщики Вячеслав Казарин специально для @urallive
Рост новых квадратных метров жилья лишь увеличивает их стоимость? Хочется сказать несколько слов о хитрых изысканиях застройщиков для увеличения прибыли, а также чем нам это грозит.
На берегу Исети возведут новостройку, в которой обещают 300 студий против 150 «двушек» и «однушек» (суммарно).
Студии (ночлежки на 17 квадратов) легче всего продать, несмотря на самую высокую стоимость за квадрат. Средняя «однушка» стоит около 5 млн руб., студия — около 4 млн. Продать студию проще.
К чему ведёт обилие студий — к образованию гетто. Может, случай с набережной Исети не идеальный пример (там и студии слишком дорогие, что фильтрует контингент). Но вспомним Уктус, Эльмаш, Сортировку, ВИЗ. В дешёвые (относительно других площадей), отдалённые от центра студии заезжают мигранты, чаще всего анклавами. Им так удобно: все вместе, рядом, говорят на одном языке, одни и те же традиции, одна культура... Читайте продолжение по ссылке
In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content. "The inflation fire was already hot and now with war-driven inflation added to the mix, it will grow even hotter, setting off a scramble by the world’s central banks to pull back their stimulus earlier than expected," Chris Rupkey, chief economist at FWDBONDS, wrote in an email. "A spike in inflation rates has preceded economic recessions historically and this time prices have soared to levels that once again pose a threat to growth." The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals.
from ua
