Шакир Омаров здесь просто производная всей ситуации — суть гораздо хуже. Его роль закончилась на том, что он отдаёт долги и отходит от работы со студентами.
Ситуация оставила следующие вопросы:
У нас есть представители студенчества в глобальном смысле при вузе (профком). У нас есть представители студенчества внутри вуза (управление молполитики). У нас есть представители вуза в глобальном смысле (пресс-служба).
Из всех трёх структур — касающихся студентов — ответ дала только первая (профсоюз, Шакир ушел) и он уже начал закрывать финансовые вопросы.
Почему молчат остальные две структуры? За что они получают деньги? Почему пресс-служба не дала хотя бы формальный (больше никто не просит) ответ на претензии к сотруднику уже вуза? Вы, пиджаки, ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО САМИ виноваты, что срастили профком и вуз.
Так давайте я клоунаду продолжу свою в прямом эфире: позвоню в пресс-службу СибГМУ, затем — ректору, затем — в пресс-службу областного минздрава, затем — статс-секретарю минздрава Олегу Салагаю.
И каждого я буду спрашивать, почему предыдущее звено не работает. За что они получают зарплаты?
Шакир Омаров здесь просто производная всей ситуации — суть гораздо хуже. Его роль закончилась на том, что он отдаёт долги и отходит от работы со студентами.
Ситуация оставила следующие вопросы:
У нас есть представители студенчества в глобальном смысле при вузе (профком). У нас есть представители студенчества внутри вуза (управление молполитики). У нас есть представители вуза в глобальном смысле (пресс-служба).
Из всех трёх структур — касающихся студентов — ответ дала только первая (профсоюз, Шакир ушел) и он уже начал закрывать финансовые вопросы.
Почему молчат остальные две структуры? За что они получают деньги? Почему пресс-служба не дала хотя бы формальный (больше никто не просит) ответ на претензии к сотруднику уже вуза? Вы, пиджаки, ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО САМИ виноваты, что срастили профком и вуз.
Так давайте я клоунаду продолжу свою в прямом эфире: позвоню в пресс-службу СибГМУ, затем — ректору, затем — в пресс-службу областного минздрава, затем — статс-секретарю минздрава Олегу Салагаю.
И каждого я буду спрашивать, почему предыдущее звено не работает. За что они получают зарплаты?
BY Улица Бархатная // Андрей Серафимов
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. Individual messages can be fully encrypted. But the user has to turn on that function. It's not automatic, as it is on Signal and WhatsApp.
from ua
