И снова у нас будут стихи. Не о любви, нет. О счастье. О поиске счастливых людей на войне и тех, кто ее прошел - в тылу. Задумывались ли вы об этом? Представляли ли вы хоть раз, как живет человек на войне или после нее, если вернулся? И совместимы ли вообще эмоции "счастья" с происходящим там?... Но настоящий поэт найдет. Реальное счастье мужчины и человека... Войны проходят. Любое мирное время, как показала наша жизнь, тоже. Но то, что нас делает человеком - вечно...
СЧАСТЬЕ
Опять ноябрь, уныние, ненастье, Безрадостной материи парад. Да и в другие дни здесь нету счастья, Бывает на минуту кто-то рад, Оглянешься - уже глаза в печали: Война прессует души на излом. О чем мечтали, вспомнится едва ли, Всё поросло могильным ковылем. Здесь в думах угибаются от смерти, Но счастьем те потуги не назвать. Все вперемешку: ангелы и черти Пытаются укрытие сыскать. Грешат, чудят, геройствуют, злословят И веруют, и веру предают. В забой уходят, прячутся в запое, Воюют, ожидают или врут. Везде есть суки, есть и Человеки, И совесть офицерская, и честь, Нашлось и ей, представьте, место здесь, В безумно диком, первобытном веке. И чудо я встречал на лбс, И хоронил отчаяние с костями, Встречал и тех, кто пережил замес, Но отравился теленовостями. В тылу мне попадались инвалиды, Герои с костылями, без наград, С достоинством, спокойствием, обидой, Несчастный вид и сумасшедший взгляд. Я видел бескорыстных, молчаливых, Прожженых, отмороженных, трусливых Среди попавших в зону СВО. Но не было средь них людей счастливых... Не встретил я, увы, ни одного. И даже город Счастье в зоне есть, Но если это счастье? Так не надо. А, впрочем, повезло - не Сталинградом. Попасная, Авдос, других не счесть… Не напугать, кто выжил, даже адом, Не города, руины - это жесть. Но «ищущий обрящет», так и я: Среди пейзажей жутких колеся, Здесь счастье увидал. Но каждый раз, Как вспомню, слезы капают из глаз. Такое счастье, что не выдумать цены, Размерами вселенского масштаба, Когда в "Бурденко" забирала баба Безногого солдата у войны.
И снова у нас будут стихи. Не о любви, нет. О счастье. О поиске счастливых людей на войне и тех, кто ее прошел - в тылу. Задумывались ли вы об этом? Представляли ли вы хоть раз, как живет человек на войне или после нее, если вернулся? И совместимы ли вообще эмоции "счастья" с происходящим там?... Но настоящий поэт найдет. Реальное счастье мужчины и человека... Войны проходят. Любое мирное время, как показала наша жизнь, тоже. Но то, что нас делает человеком - вечно...
СЧАСТЬЕ
Опять ноябрь, уныние, ненастье, Безрадостной материи парад. Да и в другие дни здесь нету счастья, Бывает на минуту кто-то рад, Оглянешься - уже глаза в печали: Война прессует души на излом. О чем мечтали, вспомнится едва ли, Всё поросло могильным ковылем. Здесь в думах угибаются от смерти, Но счастьем те потуги не назвать. Все вперемешку: ангелы и черти Пытаются укрытие сыскать. Грешат, чудят, геройствуют, злословят И веруют, и веру предают. В забой уходят, прячутся в запое, Воюют, ожидают или врут. Везде есть суки, есть и Человеки, И совесть офицерская, и честь, Нашлось и ей, представьте, место здесь, В безумно диком, первобытном веке. И чудо я встречал на лбс, И хоронил отчаяние с костями, Встречал и тех, кто пережил замес, Но отравился теленовостями. В тылу мне попадались инвалиды, Герои с костылями, без наград, С достоинством, спокойствием, обидой, Несчастный вид и сумасшедший взгляд. Я видел бескорыстных, молчаливых, Прожженых, отмороженных, трусливых Среди попавших в зону СВО. Но не было средь них людей счастливых... Не встретил я, увы, ни одного. И даже город Счастье в зоне есть, Но если это счастье? Так не надо. А, впрочем, повезло - не Сталинградом. Попасная, Авдос, других не счесть… Не напугать, кто выжил, даже адом, Не города, руины - это жесть. Но «ищущий обрящет», так и я: Среди пейзажей жутких колеся, Здесь счастье увидал. Но каждый раз, Как вспомню, слезы капают из глаз. Такое счастье, что не выдумать цены, Размерами вселенского масштаба, Когда в "Бурденко" забирала баба Безногого солдата у войны.
Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. The Securities and Exchange Board of India (Sebi) had carried out a similar exercise in 2017 in a matter related to circulation of messages through WhatsApp.
from ua
