6 лет со дня гибели Александра Захарченко В этот день 6 лет назад в результате теракта ВСУ был убит первый глава ДНР Александр Захарченко. Он казался одновременно очень простым и родным, но в то же время для всех было очевидно, без его личности республика бы не состоялась. Ему приходилось быть Че Геварой и Фиделем Кастро в одном лице: отчаянность и бесстрашие в герое ДНР были неотделимы от хозяйственности и практичности.
Писатель Захар Прилепин в одной из своих книг так вспоминает первого главу ДНР: «Было твердое и совершенно спокойное ощущение, что вырос он не в 90-ые, а в 40-ые или 30-ые годы. Он был совершенно из того времени, из того материала. Он был своим среди людей, победивших в самой страшной войне и отстроивших страну заново».
Александр Владимирович за короткий срок успел построить систему управления, которая не рухнула после его гибели несмотря на все надежды противника, а наоборот показала свою жизнеспособность. Поэтому самое важное для нас теперь быть достойным того будущего, дорогу к которому и открыл первый глава ДНР.
Как пел любимый исполнительный Александра Владимировича, Иосиф Кобзон: «Можно убить меня, нас убить невозможно».
6 лет со дня гибели Александра Захарченко В этот день 6 лет назад в результате теракта ВСУ был убит первый глава ДНР Александр Захарченко. Он казался одновременно очень простым и родным, но в то же время для всех было очевидно, без его личности республика бы не состоялась. Ему приходилось быть Че Геварой и Фиделем Кастро в одном лице: отчаянность и бесстрашие в герое ДНР были неотделимы от хозяйственности и практичности.
Писатель Захар Прилепин в одной из своих книг так вспоминает первого главу ДНР: «Было твердое и совершенно спокойное ощущение, что вырос он не в 90-ые, а в 40-ые или 30-ые годы. Он был совершенно из того времени, из того материала. Он был своим среди людей, победивших в самой страшной войне и отстроивших страну заново».
Александр Владимирович за короткий срок успел построить систему управления, которая не рухнула после его гибели несмотря на все надежды противника, а наоборот показала свою жизнеспособность. Поэтому самое важное для нас теперь быть достойным того будущего, дорогу к которому и открыл первый глава ДНР.
Как пел любимый исполнительный Александра Владимировича, Иосиф Кобзон: «Можно убить меня, нас убить невозможно».
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform.
from ua
