Из комментариев думцев следует, что резонансный законопроект, предполагающий ужесточение ответственности за публичное оскорбление представителей власти при исполнении должностных обязанностей – будет смягчён. Однако общий вектор на защиту чиновников будет продолжен. В том или ином виде.
Председатель комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Василий Пискарёв заявил, что законопроект не внесён в Госдуму. Как заявляется, законопроект пока проходит стадию экспертного заявления, изначально он сформулирован одним из ведомств.
Из тональности комментариев следует, что жалоб на "проект законопроекта" поступило очень много, отчего аккуратный В. Пискарёв допускает, что нужно будет смягчать формулировки. Или вообще отложить принятие закона на неопределённый срок. Желательно – навсегда.
Целесообразность такого законопроекта сомнительна. Силовики уже, фактически, имеют иммунитет и повышенную меру защиты к публичной критике, на это же претендуют чиновники. Однако сама формулировка "оскорбление чиновника, находящегося при исполнении своих обязанностей" – очень субъективна. Чиновник, например, может оскорбиться, если ему не понравится тон обращающегося или какие-то претензии в комментариях в соцсетях. Кстати, учителя тоже просят защитить их от оскорблений в соцсетях.
Региональные и муниципальные чиновники, а также сотрудники федеральных правительств были бы рады такому закону, однако вряд ли он нужен системе госуправления. Практика из регионов показывает, что критики в отношении губернаторов сейчас намного меньше, чем 2-3 года назад. Однако можно ли говорить о повышении эффективности работы губернаторов и региональных правительств? Лишь отчасти.
Поэтому вывод простой, но ёмкий. Нужно стремиться не к минимизации критики, а к тому, чтобы чиновники работали лучше и эффективнее. А они, как известно, тоже граждане. Российское законодательство защищает всех от оскорблений и вводить дополнительные (можно сказать, сословные) подпорки/привилегии не стоит. Российское общество это не поддержит, а руководству страны это не очень нужно.
Из комментариев думцев следует, что резонансный законопроект, предполагающий ужесточение ответственности за публичное оскорбление представителей власти при исполнении должностных обязанностей – будет смягчён. Однако общий вектор на защиту чиновников будет продолжен. В том или ином виде.
Председатель комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Василий Пискарёв заявил, что законопроект не внесён в Госдуму. Как заявляется, законопроект пока проходит стадию экспертного заявления, изначально он сформулирован одним из ведомств.
Из тональности комментариев следует, что жалоб на "проект законопроекта" поступило очень много, отчего аккуратный В. Пискарёв допускает, что нужно будет смягчать формулировки. Или вообще отложить принятие закона на неопределённый срок. Желательно – навсегда.
Целесообразность такого законопроекта сомнительна. Силовики уже, фактически, имеют иммунитет и повышенную меру защиты к публичной критике, на это же претендуют чиновники. Однако сама формулировка "оскорбление чиновника, находящегося при исполнении своих обязанностей" – очень субъективна. Чиновник, например, может оскорбиться, если ему не понравится тон обращающегося или какие-то претензии в комментариях в соцсетях. Кстати, учителя тоже просят защитить их от оскорблений в соцсетях.
Региональные и муниципальные чиновники, а также сотрудники федеральных правительств были бы рады такому закону, однако вряд ли он нужен системе госуправления. Практика из регионов показывает, что критики в отношении губернаторов сейчас намного меньше, чем 2-3 года назад. Однако можно ли говорить о повышении эффективности работы губернаторов и региональных правительств? Лишь отчасти.
Поэтому вывод простой, но ёмкий. Нужно стремиться не к минимизации критики, а к тому, чтобы чиновники работали лучше и эффективнее. А они, как известно, тоже граждане. Российское законодательство защищает всех от оскорблений и вводить дополнительные (можно сказать, сословные) подпорки/привилегии не стоит. Российское общество это не поддержит, а руководству страны это не очень нужно.
BY Друид
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. A Russian Telegram channel with over 700,000 followers is spreading disinformation about Russia's invasion of Ukraine under the guise of providing "objective information" and fact-checking fake news. Its influence extends beyond the platform, with major Russian publications, government officials, and journalists citing the page's posts. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup.
from ua
