Торговая марка — не игрушка: Курганский автобусный завод оспаривает отказ в регистрации трехмерного товарного знака.
ООО "Курганский автобусный завод" просит Суд по интеллектуальным правам обязать Роспатент зарегистрировать в качестве товарного знака трехмерное изображение автобуса КАВЗ-651, выпускавшегося в 1950-1970-х годах. Отказ в использовании этого обозначения в отношении игрушечных транспортных средств и моделей Роспатент обосновал тем, что изображение слишком реалистично, неоригинально и не позволяет потребителям отличить продукцию КАВЗ от других.
Максим Лабзин, партнер INTELLECT: "Регистрация в качестве товарного знака для игрушек "автомобили" той формы кузова, которая воспроизводит реальный автомобиль, вряд ли является законной. Такое объемное обозначение не позволяет отличить товар одного производителя игрушек от товара другого, ведь каждый из них старается воспроизвести кузов реального автомобиля. Иной подход наделил бы возможностью создания реалистичных игрушечных моделей только одного производителя, что вряд ли справедливо, даже если он сам производит эти транспортные средства".
Торговая марка — не игрушка: Курганский автобусный завод оспаривает отказ в регистрации трехмерного товарного знака.
ООО "Курганский автобусный завод" просит Суд по интеллектуальным правам обязать Роспатент зарегистрировать в качестве товарного знака трехмерное изображение автобуса КАВЗ-651, выпускавшегося в 1950-1970-х годах. Отказ в использовании этого обозначения в отношении игрушечных транспортных средств и моделей Роспатент обосновал тем, что изображение слишком реалистично, неоригинально и не позволяет потребителям отличить продукцию КАВЗ от других.
Максим Лабзин, партнер INTELLECT: "Регистрация в качестве товарного знака для игрушек "автомобили" той формы кузова, которая воспроизводит реальный автомобиль, вряд ли является законной. Такое объемное обозначение не позволяет отличить товар одного производителя игрушек от товара другого, ведь каждый из них старается воспроизвести кузов реального автомобиля. Иной подход наделил бы возможностью создания реалистичных игрушечных моделей только одного производителя, что вряд ли справедливо, даже если он сам производит эти транспортные средства".
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. Apparently upbeat developments in Russia's discussions with Ukraine helped at least temporarily send investors back into risk assets. Russian President Vladimir Putin said during a meeting with his Belarusian counterpart Alexander Lukashenko that there were "certain positive developments" occurring in the talks with Ukraine, according to a transcript of their meeting. Putin added that discussions were happening "almost on a daily basis." Ukrainian President Volodymyr Zelensky said in a video message on Tuesday that Ukrainian forces "destroy the invaders wherever we can." Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from us
