Итак, «кантовский» выпуск «Вестника», сделанный по итогам конференции "Религиозные идеи Иммануила Канта в русской философской и богословской традиции XIX - начала XX века", прошедшей в ПСТГУ 12 марта 2024 года.
Богословие и философия тут вперемежку.
Номер начинается с похвалы «философской скромности Канта», установившего границу между философской и библейской теологией и неуклонно остававшегося в рамках первой, претендуя не на ревизию догматики, а лишь на ее интерпретацию без вероучительной претензии и в рамках морально-практической ориентации. Теоретические рассуждения о «свойствах Бога» здесь невозможны, и лишь этико-теология предстает как единственно возможное основание рационального учения о религии. Напротив, философия религии Форберга и гр.Л.Толстого, подобной философской скромностью не отличается и уклоняясь к теории «здравого смысла» дает повод для критики исторической религии (статья А.К. Судакова).
Номер продолжается похвалой Канту-апологету (В.П. Лега): показав, что законы природы существуют в человеческом рассудке в виде его априорных форм, Кант опроверг материализм, однако этот вывод хорошо согласуется с суммой утверждений Декарта и Галилея, согласно которым законы природы даны миру Богом-творцом и отцов Церкви, согласно которым человек есть образ Божий. Тем самым должны быть довольны и ученые, для которых законы природы объективно-реальны, и философы-гносеологи, для которых они априорны. Страдают только материалисты.
Дальше мы все-таки переходим к выяснению отношений Канта и русской религиозной мысли (как философской, так и богословской, как светской, так и духовно-академической).
Алексей Круглов предлагает детальный анализ «общего состояния исследований рецепции Канта в русской религиозной философии и его проблем». Автор видит 4 основных проблемы: 1. Трансляция устаревших шаблонов начала XX века. 2. Редукция русской философии к соловьевскому направлению и, как следствие, игнорирование множества сюжетов к. XVIII – XIX веков. 3. Наличие существенных пробелов знания рецепции Канта в русской религиозной философии – прежде всего, в духовных школах – в семинариях, академиях, их печатных органах, а также темы Кант и русская эмиграция. 4. Игнорирование рецепции кантовской философии в западноевропейском протестантизме и католицизме, а также в православии за пределами России – что ведет к ложному представлению об уникальном характере отношений Канта и русской религиозной мысли.
Константин Антонов (т.е. я) – является хорошим примером 2-го пункта статьи Круглова, поскольку анализирует роль кантовского этического аргумента в дискуссии Соловьева, Чичерина, Толстого и Новгородцева. Общий вывод тот, что, вопреки расхожему представлению (все-таки, здесь преодолевается п. 1), идея автономии этического субъекта была для русской религиозной мысли конституирующим фактором, а отказ от этой автономии – критическим аргументом, которого они серьезно боялись и активно использовали в полемике друг с другом (см. предыдущий пост).
Последующие авторы, наоборот, преодолевают проблемность п. 2 и немножко закрывают пп. 3 и 4.
Людмила Крыштоп рассматривает этикотеологию Канта в восприятии Н. П. Рождественского и Ф. А. Голубинского: оба богослова являются примером редкой для России положительной рецепции кантовской этикотеологической мысли, поскольку, в частности, они защищают Канта от высказывавшихся в его адрес обвинений в моральном эгоизме.
Еще более подземное влияние Канта на русское богословие вскрывает Артем Малышев в статье «Кантовская антропология в русской христологии: случай свящ. Иоанна Петропавловского». Здесь показывается роль, сыгранная трактатом «Религия в границах одного только разума» в дискуссии о нравственных совершенствах Христа по Его человеческой природе между о. Иоанном Петропавловским, архиеп. Саввой (Тихомировым), прот. Иоанном Янышевым, у истоков которой стояло богословие св. Иннокентия Херсонского, с его опиравшейся на кантианское представление о свободе, идеей, что Христос теоретически мог согрешить во время земной жизни, однако не согрешил.
Богословие и философия тут вперемежку.
Номер начинается с похвалы «философской скромности Канта», установившего границу между философской и библейской теологией и неуклонно остававшегося в рамках первой, претендуя не на ревизию догматики, а лишь на ее интерпретацию без вероучительной претензии и в рамках морально-практической ориентации. Теоретические рассуждения о «свойствах Бога» здесь невозможны, и лишь этико-теология предстает как единственно возможное основание рационального учения о религии. Напротив, философия религии Форберга и гр.Л.Толстого, подобной философской скромностью не отличается и уклоняясь к теории «здравого смысла» дает повод для критики исторической религии (статья А.К. Судакова).
Номер продолжается похвалой Канту-апологету (В.П. Лега): показав, что законы природы существуют в человеческом рассудке в виде его априорных форм, Кант опроверг материализм, однако этот вывод хорошо согласуется с суммой утверждений Декарта и Галилея, согласно которым законы природы даны миру Богом-творцом и отцов Церкви, согласно которым человек есть образ Божий. Тем самым должны быть довольны и ученые, для которых законы природы объективно-реальны, и философы-гносеологи, для которых они априорны. Страдают только материалисты.
Дальше мы все-таки переходим к выяснению отношений Канта и русской религиозной мысли (как философской, так и богословской, как светской, так и духовно-академической).
Алексей Круглов предлагает детальный анализ «общего состояния исследований рецепции Канта в русской религиозной философии и его проблем». Автор видит 4 основных проблемы: 1. Трансляция устаревших шаблонов начала XX века. 2. Редукция русской философии к соловьевскому направлению и, как следствие, игнорирование множества сюжетов к. XVIII – XIX веков. 3. Наличие существенных пробелов знания рецепции Канта в русской религиозной философии – прежде всего, в духовных школах – в семинариях, академиях, их печатных органах, а также темы Кант и русская эмиграция. 4. Игнорирование рецепции кантовской философии в западноевропейском протестантизме и католицизме, а также в православии за пределами России – что ведет к ложному представлению об уникальном характере отношений Канта и русской религиозной мысли.
Константин Антонов (т.е. я) – является хорошим примером 2-го пункта статьи Круглова, поскольку анализирует роль кантовского этического аргумента в дискуссии Соловьева, Чичерина, Толстого и Новгородцева. Общий вывод тот, что, вопреки расхожему представлению (все-таки, здесь преодолевается п. 1), идея автономии этического субъекта была для русской религиозной мысли конституирующим фактором, а отказ от этой автономии – критическим аргументом, которого они серьезно боялись и активно использовали в полемике друг с другом (см. предыдущий пост).
Последующие авторы, наоборот, преодолевают проблемность п. 2 и немножко закрывают пп. 3 и 4.
Людмила Крыштоп рассматривает этикотеологию Канта в восприятии Н. П. Рождественского и Ф. А. Голубинского: оба богослова являются примером редкой для России положительной рецепции кантовской этикотеологической мысли, поскольку, в частности, они защищают Канта от высказывавшихся в его адрес обвинений в моральном эгоизме.
Еще более подземное влияние Канта на русское богословие вскрывает Артем Малышев в статье «Кантовская антропология в русской христологии: случай свящ. Иоанна Петропавловского». Здесь показывается роль, сыгранная трактатом «Религия в границах одного только разума» в дискуссии о нравственных совершенствах Христа по Его человеческой природе между о. Иоанном Петропавловским, архиеп. Саввой (Тихомировым), прот. Иоанном Янышевым, у истоков которой стояло богословие св. Иннокентия Херсонского, с его опиравшейся на кантианское представление о свободе, идеей, что Христос теоретически мог согрешить во время земной жизни, однако не согрешил.
Отец Давид Рожин возвращает нас в духовные академии и рассматривает «Функцию кантовской теоретической философии в рациональном объяснении богопознания В. Д. Кудрявцева-Платонова». Используя в анализе эмпирического и рационального познания ряд кантовских интуиций (концепции априори и эмпирического синтеза), Кудрявцев против Канта стремится обосновать аподиктическую достоверность богопознания, обосновывая объективное значение идеи Бога, расширяя сферу применения рассудочных категорий на сверхчувственные предметы, а также постулируя реальность сверхчувственных ощущений.
Номер завершается статьей прот. Павла Хондзинского, который частично решает 4-ю проблему Круглова: «Митрополит Антоний (Храповицкий) между Кантом и французским спиритуализмом». Владыка Антоний пытается достроить кантовскую идею нравственного долга идей любви как волящей и преображающей мир божественной силы. Здесь он находит себе неожиданных, на первый взгляд, союзников в лице французских спиритуалистов Ш. Секретана и А. Фулье, от которых след ведет к бл. Августину.
@KMAntonov_PSTGU
Номер завершается статьей прот. Павла Хондзинского, который частично решает 4-ю проблему Круглова: «Митрополит Антоний (Храповицкий) между Кантом и французским спиритуализмом». Владыка Антоний пытается достроить кантовскую идею нравственного долга идей любви как волящей и преображающей мир божественной силы. Здесь он находит себе неожиданных, на первый взгляд, союзников в лице французских спиритуалистов Ш. Секретана и А. Фулье, от которых след ведет к бл. Августину.
@KMAntonov_PSTGU
В издательстве ПСТГУ вышел первый том собрания сочинений Сергея Аверинцева!
Этот том посвящен исследованиям античной культуры.
Его презентация состоится 20 декабря (пятница) в 19:00 в конференц-зале ПСТГУ (Вишняковский пер., 15 с.1, на территории Николо-Кузнецкого храма, второй этаж здания за алтарем).
Интервью Ольги Александровны Седаковой, приуроченное к выходу тома, взял у нее Филипп Никитин, наш экс-студент.
В презентации примут участие протоиерей Владимир Воробьев, президент ПСТГУ; протоиерей Валентин Асмус, доктор богословия; Ольга Александровна Седакова, поэт, член редколлегии издания; Нина Владимировна Брагинская, доктор исторических наук; Юрий Николаевич Попов, коллега Сергея Аверинцева, член редколлегии издания; Кирилл Алексеевич Вах, директор Издательства ПСТГУ.
На презентации будет показан фильм «Академик Сергей Аверинцев» из цикла «Проповедники» (режиссер Дмитрий Менделеев, 2019).
На презентации можно будет приобрести издание по специальной цене.
Вход свободный, по регистрации: https://sttikhon.timepad.ru/event/3160977
@KMAntonov_PSTGU
Этот том посвящен исследованиям античной культуры.
Его презентация состоится 20 декабря (пятница) в 19:00 в конференц-зале ПСТГУ (Вишняковский пер., 15 с.1, на территории Николо-Кузнецкого храма, второй этаж здания за алтарем).
Интервью Ольги Александровны Седаковой, приуроченное к выходу тома, взял у нее Филипп Никитин, наш экс-студент.
В презентации примут участие протоиерей Владимир Воробьев, президент ПСТГУ; протоиерей Валентин Асмус, доктор богословия; Ольга Александровна Седакова, поэт, член редколлегии издания; Нина Владимировна Брагинская, доктор исторических наук; Юрий Николаевич Попов, коллега Сергея Аверинцева, член редколлегии издания; Кирилл Алексеевич Вах, директор Издательства ПСТГУ.
На презентации будет показан фильм «Академик Сергей Аверинцев» из цикла «Проповедники» (режиссер Дмитрий Менделеев, 2019).
На презентации можно будет приобрести издание по специальной цене.
Вход свободный, по регистрации: https://sttikhon.timepad.ru/event/3160977
@KMAntonov_PSTGU
«Горький»
«Понимание как взгляд не в зеркало, а в окно»
Ольга Седакова — о собрании сочинений Сергея Аверинцева
Надо помочь хорошему человеку.
Александр Арнольдович Столяров - выдающийся историк античной философии, особенно стоицизма, переводчик, а также патролог.
Александр Арнольдович Столяров - выдающийся историк античной философии, особенно стоицизма, переводчик, а также патролог.
Forwarded from Историко-философский ежедневник
Продолжается сбор средств на реабилитацию А.А. Столярова
Дорогие друзья!
Прошло уже почти полгода с тех пор, как в дом выдающегося российского ученого и педагога Александра Арнольдовича Столярова пришла беда — инсульт. Благодаря вашей поддержке удалось самое сложное, почти невероятное: выиграть тяжелую борьбу за жизнь. В продолжение первых двух месяцев состояние Александра Арнольдовича то улучшалось, то опять ухудшалось; к непростым проблемам с речью и движением прибавилось гнойное воспаление, которое пришлось лечить хирургически. Отчет о проделанной работе вы можете найти по ссылке:
https://drive.google.com/drive/folders/19evEYotVog4Y4rL2y-gbez5k4nnBSheR?usp=sharing
И сам Александр Арнольдович, и все его близкие выражают вам искреннейшую, безграничную признательность за любое доброе слово, пожелание, за каждую транзакцию, отмеченную участием преданного читателя и ученика. И вновь просят о помощи.
Буквально два месяца тому назад начался новый, не менее трудный этап в жизни Столярова — реабилитация, продолжающаяся сегодня на дому. Александр Арнольдович не теряет присутствия духа; тем не менее, каждый день он заново учится читать и потихоньку восстанавливает контроль над пока что скованной параличом частью тела. Прогресс заметен разве что родным и лечащим врачам; впереди Александра Арнольдовича ждут месяцы напряженного восстановления. К сожалению, восстановления дорогостоящего, превышающего скромные возможности научного сотрудника одного из бюджетных исследовательских институтов. На труд сиделки, визиты реабилитологов и терапевтов ежедневно расходуется запас вашей помощи, которого хватит буквально еще на два-три месяца. Александр Арнольдович не теряет присутствия духа: он намерен не только полностью восстановиться, но и вернуться к работе над античной и современной литературой. Только с вашей помощью его мечта сможет осуществиться, а отечественная наука — обогатиться новыми работами известного антиковеда, почитаемого и обожаемого сотнями учеников и коллег.
Любую денежную сумму по-прежнему можно перечислять на карту его супруги, Ольги Евгеньевны Столяровой (карта Сбербанка 2202206846033392 привязана к телефону +79169736809), — как и делиться словами поддержки, направляя их по адресу [email protected].
Дорогие друзья!
Прошло уже почти полгода с тех пор, как в дом выдающегося российского ученого и педагога Александра Арнольдовича Столярова пришла беда — инсульт. Благодаря вашей поддержке удалось самое сложное, почти невероятное: выиграть тяжелую борьбу за жизнь. В продолжение первых двух месяцев состояние Александра Арнольдовича то улучшалось, то опять ухудшалось; к непростым проблемам с речью и движением прибавилось гнойное воспаление, которое пришлось лечить хирургически. Отчет о проделанной работе вы можете найти по ссылке:
https://drive.google.com/drive/folders/19evEYotVog4Y4rL2y-gbez5k4nnBSheR?usp=sharing
И сам Александр Арнольдович, и все его близкие выражают вам искреннейшую, безграничную признательность за любое доброе слово, пожелание, за каждую транзакцию, отмеченную участием преданного читателя и ученика. И вновь просят о помощи.
Буквально два месяца тому назад начался новый, не менее трудный этап в жизни Столярова — реабилитация, продолжающаяся сегодня на дому. Александр Арнольдович не теряет присутствия духа; тем не менее, каждый день он заново учится читать и потихоньку восстанавливает контроль над пока что скованной параличом частью тела. Прогресс заметен разве что родным и лечащим врачам; впереди Александра Арнольдовича ждут месяцы напряженного восстановления. К сожалению, восстановления дорогостоящего, превышающего скромные возможности научного сотрудника одного из бюджетных исследовательских институтов. На труд сиделки, визиты реабилитологов и терапевтов ежедневно расходуется запас вашей помощи, которого хватит буквально еще на два-три месяца. Александр Арнольдович не теряет присутствия духа: он намерен не только полностью восстановиться, но и вернуться к работе над античной и современной литературой. Только с вашей помощью его мечта сможет осуществиться, а отечественная наука — обогатиться новыми работами известного антиковеда, почитаемого и обожаемого сотнями учеников и коллег.
Любую денежную сумму по-прежнему можно перечислять на карту его супруги, Ольги Евгеньевны Столяровой (карта Сбербанка 2202206846033392 привязана к телефону +79169736809), — как и делиться словами поддержки, направляя их по адресу [email protected].
Первая презентация нашего с Натальей Вагановой учебника "Русская религиозная философия" состоится в следующую пятницу, 27 декабря, в 14.00 в Книжной палате в Черниговском переулке (ул. Пятницкая 6/1, стр.3 на территории храма свв. Михаила и Федора Черниговских).
В презентации примут участие члены авторского и издательского коллектива и председатель Учебного комитета прот. Максим Козлов, без которого этот проект не был бы завершен.
Мы обсудим концепцию учебника, первые впечатления от его выхода в свет, постараемся ответить на вопросы слушателей. Естественно, его можно будет приобрести.
Вместе с нашим учебником будет представлен также учебник Сергея Львовича Фирсова "История Русской Православной Церкви. Синодальный период". Мне кажется, они хорошо дополнят друг друга — как дополняют друг друга события и мышление, которое их порождает и ими провоцируется.
Приглашайте заинтересованных коллег!
@KMAntonov_PSTGU
В презентации примут участие члены авторского и издательского коллектива и председатель Учебного комитета прот. Максим Козлов, без которого этот проект не был бы завершен.
Мы обсудим концепцию учебника, первые впечатления от его выхода в свет, постараемся ответить на вопросы слушателей. Естественно, его можно будет приобрести.
Вместе с нашим учебником будет представлен также учебник Сергея Львовича Фирсова "История Русской Православной Церкви. Синодальный период". Мне кажется, они хорошо дополнят друг друга — как дополняют друг друга события и мышление, которое их порождает и ими провоцируется.
Приглашайте заинтересованных коллег!
@KMAntonov_PSTGU
Замечательный журнал «Отечественная философия» опубликовал очень любопытную дискуссию «Философские проблемы современного православного богословия».
Среди авторов: Алексей Гагинский, Светлана Коначева, М.А. Пылаев, А.А. Солонченко, Андрей Шишков, В.К. Шохин, ну и К.М. Антонов.
В чем-то мы все или почти все совпали, в чем-то каждый говорил про свое, но всегда — про что-то важное.
Я сам написал о трех основных вещах:
1) почему у нас практически отсутствует богословие как мышление;
2) что основным вызовом этому богословию, поскольку оно могло бы возникнуть, является охвативший наш мир этический кризис;
3) и о том, какую роль и при каких условиях тут могла бы сыграть русская религиозная мысль.
Вот эти условия я тут приведу:
– отказ от обвинительного тона при оценке явно присущей этому мышлению богословской новизны — и переключение на поиск причин и механизмов её возникновения;
– герменевтический учёт различия горизонтов, временной дистанции, отделяющей наше время от исторической, культурной и полемической ситуации, в которой мыслили русские религиозные мыслители;
– тщательное отграничение в их текстах содержательного мышления, их тезисов и аргументов, от риторической и прагматической составляющей;
– выделение, насколько это возможно (а это далеко не всегда просто), философско-богословской, публицистической и прямо идеологической составляющих в их мысли;
– систематическое сопоставление путей мышления русских религиозных философов с другими традициями христианской мысли XIX–XX вв., как отечественными (богословие русских святителей XIX в., философия и богословие Духовных Академий), так и мировыми;
– отказ от прямого политического использования их идей в современном контексте, как бы актуально и по-современному они на первый взгляд ни звучали;
– систематическое выявление как явного, так и скрытого присутствия их идей в современном дискурсе – на уровне штампов и само собой разумеющихся представлений (типа идеи западного пленения православного богословия, «социальной» интерпретации троичного догмата и т.п.) и их деконструкция.
Спасибо Владимиру Сидорину за приглашение.
Все тексты по ссылке: https://np.iphras.ru/article/view/10885
Среди авторов: Алексей Гагинский, Светлана Коначева, М.А. Пылаев, А.А. Солонченко, Андрей Шишков, В.К. Шохин, ну и К.М. Антонов.
В чем-то мы все или почти все совпали, в чем-то каждый говорил про свое, но всегда — про что-то важное.
Я сам написал о трех основных вещах:
1) почему у нас практически отсутствует богословие как мышление;
2) что основным вызовом этому богословию, поскольку оно могло бы возникнуть, является охвативший наш мир этический кризис;
3) и о том, какую роль и при каких условиях тут могла бы сыграть русская религиозная мысль.
Вот эти условия я тут приведу:
– отказ от обвинительного тона при оценке явно присущей этому мышлению богословской новизны — и переключение на поиск причин и механизмов её возникновения;
– герменевтический учёт различия горизонтов, временной дистанции, отделяющей наше время от исторической, культурной и полемической ситуации, в которой мыслили русские религиозные мыслители;
– тщательное отграничение в их текстах содержательного мышления, их тезисов и аргументов, от риторической и прагматической составляющей;
– выделение, насколько это возможно (а это далеко не всегда просто), философско-богословской, публицистической и прямо идеологической составляющих в их мысли;
– систематическое сопоставление путей мышления русских религиозных философов с другими традициями христианской мысли XIX–XX вв., как отечественными (богословие русских святителей XIX в., философия и богословие Духовных Академий), так и мировыми;
– отказ от прямого политического использования их идей в современном контексте, как бы актуально и по-современному они на первый взгляд ни звучали;
– систематическое выявление как явного, так и скрытого присутствия их идей в современном дискурсе – на уровне штампов и само собой разумеющихся представлений (типа идеи западного пленения православного богословия, «социальной» интерпретации троичного догмата и т.п.) и их деконструкция.
Спасибо Владимиру Сидорину за приглашение.
Все тексты по ссылке: https://np.iphras.ru/article/view/10885
Очень новогодняя, мне кажется, книжка — результат замечательного проекта Евгения Логинова, собравшего 212 интервью с философами из 18 стран по одной из самых обсуждаемых до сих пор философских проблем — доказательствам бытия Божия. Среди авторов — верующие и неверующие, представители разных религий и философских направлений. Есть и мои 5 копеек/страничек (всего страничек — 928!). В авторском введении и заключении Евгений анализирует собранный материал — но думаю, что философское сообщество еще долго будет обращаться к нему.
Издание выйдет в январе 2025 года в издательстве «Умозрение». Уже сейчас вы можете оформить предзаказ по ссылке: предзаказ. Внимание: тираж ограничен!
https://www.group-telegram.com/KMAntonov_PSTGU.com
Издание выйдет в январе 2025 года в издательстве «Умозрение». Уже сейчас вы можете оформить предзаказ по ссылке: предзаказ. Внимание: тираж ограничен!
https://www.group-telegram.com/KMAntonov_PSTGU.com
самое, наверно, пронзительное рождественское стихотворение, очень богочеловечное.
Родила Тебя в пустыне
Я не зря.
Потому что нет в помине
в ней царя.
В ней искать Тебя напрасно.
В ней зимой
стужи больше, чем пространства
в ней самой.
У одних – игрушки, мячик,
дом высок.
У Тебя для игр ребячьих –
весь песок.
Привыкай, Сынок, к пустыне
как к судьбе.
Где б Ты ни был, жить отныне
в ней Тебе.
Я Тебя кормила грудью.
А она
приучила взгляд к безлюдью,
им полна.
Той звезде, на расстояньи
страшном, в ней
Твоего чела сиянье,
знать, видней.
Привыкай, Сынок, к пустыне.
Под ногой,
окромя нее, твердыни
нет другой.
В ней судьба открыта взору
за версту.
В ней легко узнаешь Гору
по Кресту.
Не людские, знать, в ней тропы!
Велика
и безлюдна она, чтобы
шли века.
Привыкай, Сынок, к пустыне,
как щепоть
к ветру, чувствуя, что Ты не
только плоть.
Привыкай жить с этой тайной:
чувства те
пригодятся, знать, в бескрайней
пустоте.
Не хужей она, чем эта:
лишь длинней,
и любовь к Тебе – примета
места в ней.
Привыкай к пустыне, милый,
и к звезде,
льющей свет с такою силой
в ней везде,
точно лампу жжет, о Сыне
в поздний час
вспомнив, Тот, Кто Сам в пустыне
дольше нас.
Бродский
Родила Тебя в пустыне
Я не зря.
Потому что нет в помине
в ней царя.
В ней искать Тебя напрасно.
В ней зимой
стужи больше, чем пространства
в ней самой.
У одних – игрушки, мячик,
дом высок.
У Тебя для игр ребячьих –
весь песок.
Привыкай, Сынок, к пустыне
как к судьбе.
Где б Ты ни был, жить отныне
в ней Тебе.
Я Тебя кормила грудью.
А она
приучила взгляд к безлюдью,
им полна.
Той звезде, на расстояньи
страшном, в ней
Твоего чела сиянье,
знать, видней.
Привыкай, Сынок, к пустыне.
Под ногой,
окромя нее, твердыни
нет другой.
В ней судьба открыта взору
за версту.
В ней легко узнаешь Гору
по Кресту.
Не людские, знать, в ней тропы!
Велика
и безлюдна она, чтобы
шли века.
Привыкай, Сынок, к пустыне,
как щепоть
к ветру, чувствуя, что Ты не
только плоть.
Привыкай жить с этой тайной:
чувства те
пригодятся, знать, в бескрайней
пустоте.
Не хужей она, чем эта:
лишь длинней,
и любовь к Тебе – примета
места в ней.
Привыкай к пустыне, милый,
и к звезде,
льющей свет с такою силой
в ней везде,
точно лампу жжет, о Сыне
в поздний час
вспомнив, Тот, Кто Сам в пустыне
дольше нас.
Бродский
Франк, Ильин и Натали Даддингтон
В чем, все-таки, отличие позиции Франка в вопросе о сопротивлении злу от позиции Ильина?
Конечно, обе они вырастают из соловьевской полемики против Толстого и его идеи «непротивления злу». Как и Ильин, Франк, вслед за Соловьевым, признает, что в нашем мире бывают ситуации, когда активная защита блага других, спасение ближних будут требовать применения насилия и это будет меньшим злом по сравнению с бездействием или только духовным или только словесным действием. Иными словами, бывают случаи, когда бездействие хуже, чем применение силы. Но с этим согласна была и отказавшаяся переводить «Свет во тьме» Натали Даддингтон. На этом основана его критика пацифизма, в чем-то близкая Ильину и вот она-то и вызвала протест Даддингтон, которая небезосновательно критиковала умозаключение по аналогии от индивидуальной защиты к современной политике и, судя по всему, не увидела разницу между Франком и Ильиным.
Но все-таки, разница между ними есть и серьезная.
1. Ильин устанавливает границы любви и жалости, преступник их не заслуживает и должен быть уничтожен, Франк принципиально требует любви и жалости так сказать «без границ».
2. Ильин рассматривает «любовь к врагам» и «прощение» как исключительно личное дело, Франк – как руководящие принципы христианской политики.
3. Тем самым Франк устанавливает жесткие границы вынужденному насилию и требует человечности и прощения, а Ильин склонен расчеловечивать «носителя зла».
4. Оба указывают на трагичность этой ситуации. Но с точки зрения Франка такое насилие в любом случае «испытывается как грех», только меньший грех по сравнению с грехом бездействия в силу чего он предлагает рассматривать эту трагедию как вину и бремя. Ильин предлагает различать «неправедность» как более широкое и «грех» как более узкое понятие, в силу чего, с его точки зрения действие по принципу «наименее неправедного исхода» в ситуации борьбы со злом «грехом» вообще не является, и это дает ему возможность описывать эту ситуацию как возвышенную героическую борьбу. «Негреховная неправедность» Ильиным формально не объявляется праведностью, но в результате, конечно, не просто оправдывается, но и героизируется.
5. У Ильина моральное негодование как реакция на зло – «классическое» и «религиозно-верное» моральное состояние», результатом которого становится «отрыв» от преступника и злодея, у Франка наоборот – это ворота, через которые в душу проникает ненависть, основной инструмент ее самовоспроизводства.
6. Оба указывают на взаимосвязь людей в обществе, но Ильин на этом основании предлагает психически и физически «понуждать» людей бороться со злом в себе самих, его требование взаимного воспитания в действительности означает взаимный контроль, который должен лишить злодея свободы не только злодеяния, но и «внутреннего злопыхательства». Его основной акцент на внешнем контроле и ограничении извне. Франк же условием такой борьбы ставит собственное покаяние, указывая на то, что зло, совершаемое другим, совершается им в контексте, созданном всеми, и мною в том числе, что зло, которое живет в преступнике, в определенном смысле живет и во мне тоже.
Короче – Ильин предпочитает контролировать других, Франк – искать проблему в себе, Ильин думает о борьбе со злом, Франк – о творении добра, при котором мы бываем вынуждены..., для Ильина врагом является "злодей", для Франка - ненависть
Жаль, что Даддингтон этого не учла – был бы «Свет во тьме» на английском уже в 1949-м году.
@KMAntonov_PSTGU
В чем, все-таки, отличие позиции Франка в вопросе о сопротивлении злу от позиции Ильина?
Конечно, обе они вырастают из соловьевской полемики против Толстого и его идеи «непротивления злу». Как и Ильин, Франк, вслед за Соловьевым, признает, что в нашем мире бывают ситуации, когда активная защита блага других, спасение ближних будут требовать применения насилия и это будет меньшим злом по сравнению с бездействием или только духовным или только словесным действием. Иными словами, бывают случаи, когда бездействие хуже, чем применение силы. Но с этим согласна была и отказавшаяся переводить «Свет во тьме» Натали Даддингтон. На этом основана его критика пацифизма, в чем-то близкая Ильину и вот она-то и вызвала протест Даддингтон, которая небезосновательно критиковала умозаключение по аналогии от индивидуальной защиты к современной политике и, судя по всему, не увидела разницу между Франком и Ильиным.
Но все-таки, разница между ними есть и серьезная.
1. Ильин устанавливает границы любви и жалости, преступник их не заслуживает и должен быть уничтожен, Франк принципиально требует любви и жалости так сказать «без границ».
2. Ильин рассматривает «любовь к врагам» и «прощение» как исключительно личное дело, Франк – как руководящие принципы христианской политики.
3. Тем самым Франк устанавливает жесткие границы вынужденному насилию и требует человечности и прощения, а Ильин склонен расчеловечивать «носителя зла».
4. Оба указывают на трагичность этой ситуации. Но с точки зрения Франка такое насилие в любом случае «испытывается как грех», только меньший грех по сравнению с грехом бездействия в силу чего он предлагает рассматривать эту трагедию как вину и бремя. Ильин предлагает различать «неправедность» как более широкое и «грех» как более узкое понятие, в силу чего, с его точки зрения действие по принципу «наименее неправедного исхода» в ситуации борьбы со злом «грехом» вообще не является, и это дает ему возможность описывать эту ситуацию как возвышенную героическую борьбу. «Негреховная неправедность» Ильиным формально не объявляется праведностью, но в результате, конечно, не просто оправдывается, но и героизируется.
5. У Ильина моральное негодование как реакция на зло – «классическое» и «религиозно-верное» моральное состояние», результатом которого становится «отрыв» от преступника и злодея, у Франка наоборот – это ворота, через которые в душу проникает ненависть, основной инструмент ее самовоспроизводства.
6. Оба указывают на взаимосвязь людей в обществе, но Ильин на этом основании предлагает психически и физически «понуждать» людей бороться со злом в себе самих, его требование взаимного воспитания в действительности означает взаимный контроль, который должен лишить злодея свободы не только злодеяния, но и «внутреннего злопыхательства». Его основной акцент на внешнем контроле и ограничении извне. Франк же условием такой борьбы ставит собственное покаяние, указывая на то, что зло, совершаемое другим, совершается им в контексте, созданном всеми, и мною в том числе, что зло, которое живет в преступнике, в определенном смысле живет и во мне тоже.
Короче – Ильин предпочитает контролировать других, Франк – искать проблему в себе, Ильин думает о борьбе со злом, Франк – о творении добра, при котором мы бываем вынуждены..., для Ильина врагом является "злодей", для Франка - ненависть
Жаль, что Даддингтон этого не учла – был бы «Свет во тьме» на английском уже в 1949-м году.
@KMAntonov_PSTGU
Вторая презентация нашего с Натальей Вагановой и другими - авторов много - учебника "Русская религиозная философия" для теологов (но я очень надеюсь, что не только для них) пройдет в гостеприимном "Доме А.Ф. Лосева" на Арбате в ближайший четверг, 23-го января в 18.30.
Регистрация по ссылке!
***
Мы поговорим о концепции учебника, о том, как он устроен и зачем он вообще нужен — еще один.
— Как в нем определяется русская религиозная философия?
— В какие контексты он ее вписывает, как ее актуализирует, как простраивает ее связь с богословием?
— Нужна ли русская религиозная философия (и что это такое, кстати?) современному богослову/теологу (священнику? философу? гуманитарию вообще?).
— Почему в этой книжке такие хорошие иллюстрации и зачем они?
Приглашаем всех интересующихся, приветствуем перепост!
@KMAntonov_PSTGU
Регистрация по ссылке!
***
Мы поговорим о концепции учебника, о том, как он устроен и зачем он вообще нужен — еще один.
— Как в нем определяется русская религиозная философия?
— В какие контексты он ее вписывает, как ее актуализирует, как простраивает ее связь с богословием?
— Нужна ли русская религиозная философия (и что это такое, кстати?) современному богослову/теологу (священнику? философу? гуманитарию вообще?).
— Почему в этой книжке такие хорошие иллюстрации и зачем они?
Приглашаем всех интересующихся, приветствуем перепост!
@KMAntonov_PSTGU
А вот и запись нашей презентации.
Я — рассказываю о концепции учебника.
Наталья Ваганова — выступает как научный редактор, автор разделов о Древней Руси, Булгакове и И. Ильине, создатель иллюстративного ряда
Алексей Степанович Головин — как руководитель издательского проекта, в рамках которого вышел и наш учебник
Виктор Петрович Троицкий — как гостеприимный хозяин и автор раздела о А.Ф. Лосеве.
Андрею Исэрову, Анне Л. Макаровой, Владимиру Сидорину, Андрею Никулину, Лене Кнорре и всем остальным — огромное спасибо за добрые слова, хорошие вопросы и интересные соображения, над которыми мы еще будем размышлять.
@KMAntonov_PSTGU
Я — рассказываю о концепции учебника.
Наталья Ваганова — выступает как научный редактор, автор разделов о Древней Руси, Булгакове и И. Ильине, создатель иллюстративного ряда
Алексей Степанович Головин — как руководитель издательского проекта, в рамках которого вышел и наш учебник
Виктор Петрович Троицкий — как гостеприимный хозяин и автор раздела о А.Ф. Лосеве.
Андрею Исэрову, Анне Л. Макаровой, Владимиру Сидорину, Андрею Никулину, Лене Кнорре и всем остальным — огромное спасибо за добрые слова, хорошие вопросы и интересные соображения, над которыми мы еще будем размышлять.
@KMAntonov_PSTGU
Русская религиозная философия
Вот и еще одна презентация учебника — на этот раз в аудиоформате. Мы с Натальей Вагановой на радио "Град Петров" в программе "Исследования и исследователи". Спасибо Артёму Гравину!
Слушать здесь: https://www.grad-petrov.ru/broadcast/novyj-uchebnik-po-russkoj-religioznoj-filosofii/
@KMAntonov_PSTGU
Вот и еще одна презентация учебника — на этот раз в аудиоформате. Мы с Натальей Вагановой на радио "Град Петров" в программе "Исследования и исследователи". Спасибо Артёму Гравину!
Слушать здесь: https://www.grad-petrov.ru/broadcast/novyj-uchebnik-po-russkoj-religioznoj-filosofii/
@KMAntonov_PSTGU
Бультман
Прочитал внимательно «Новый завет и мифология» Рудольфа Бультмана. Очень сильный текст, через личную, внутреннюю дискуссию с которым должен, мне кажется, пройти не только каждый православный теолог, но и просто каждый мыслящий православный человек, и хорошо бы — каждый историк русской религиозной мысли, особенно, если он специализируется на таких персонажах как С.Трубецкой, С. Булгаков, Вяч. Иванов, Флоренский, Лосев, Мейер, Бердяев.
Если историко-философская интуиция меня не подводит, то очень важен для формирования этого текста Толстой и пресловутая «демифологизация» — это в чем-то продолжение «критики догматического богословия». Ведь правильно понятая интерпретация христианства Толстого – не моральная, а именно экзистенциальная. Религиоведу же можно поучиться у этого теолога (у Бультмана, ест-но) искусству обращения с историко-религиозным материалом и пресловутому «исключению трансцендентного».
Есть соблазн понять его как очередное, характерное для XX века нео- что-то-там — но это совсем другой ход мысли: не было «священного времени» идеальной керигмы, мы обречены открывать и продумывать ее каждый раз заново, без подпорок.
Недостатки этого текста легко бросаются в глаза. Как он понимает такие вещи как «победа над смертью» и «воскресение» остается в итоге не очень ясно, похоже, что он начинает немножко уходить от определенности. Кроме того, слишком легко он расстается с ангело- и демоно- логией. Интуиции Гете, Вяч. Иванова, Симберга кажутся тут более убедительными. Сильной кажется критика идеи демифологизации у Барта («Рудольф Бультман — попытка его понять»).
И все-таки, это очень сильный текст.
Я скажу коротко о вещах, произведших наибольшее впечатление.
1. Портрет «мифологического христианства», по-толстовски злой, «остраняющий», заставляющий со страхом задуматься: а нет ли во мне чего-то такого же или очень похожего? – и в тоже время открытый к диалогу с когнитивными психологами, решающими вопрос о том, «почему люди верят в то, во что верить не должны?»
2. Портрет «современного человека» — к которому, по идее, обращается наша весть. Как апологеты, так и критики пост-модерна похоже упускают из виду огромное количество фактов говорящих о том, что этот человек — до сих пор жив и до сих пор современен.
3. Контраст этих описаний, очень наглядно демонстрирующий не только бессмысленность обращаться с первым ко второму, но и эклектическое собрание лоскутков возникающее в голове человека, пытающегося их совместить («постсекулярные гибриды», как говорят некоторые). В одном абзаце этого текста сконцентрирована вся проблематика современного фундаментализма.
4. «Экзистенциальная» интерпретация греха и искупления в дискуссии с философской традицией, олицетворенной Хайдеггером, но, по существу, видимо, совершенно верно улавливающая базовый решительный выбор между философской и богословской постановкой вопроса об «испорченности» человека, его спасении vs самоспасении.
5. Понимание «бытия в вере» как решимости, как единства индикатива и императива, как свободы от мира как осуществляемой в покорности предельной самоотдачи в любви к Богу и ближнему как ответа на самоотдачу Бога во Христе.
6. Рискованный христоцентризм и критика идеи воскресения как «удостоверяющего чуда».
7. Указание на «пасхальную веру первых учеников» как на предел («в качестве историчного события досягаема только пасхальная вера первых учеников») и своего рода универсальную призму, помимо которой у нас нет «исторического» доступа к событиям евангельской истории.
8. В соответствии с этим постановка проблемы Церкви как одновременно социологического и эсхатологического феномена.
@KMAntonov_PSTGU
Прочитал внимательно «Новый завет и мифология» Рудольфа Бультмана. Очень сильный текст, через личную, внутреннюю дискуссию с которым должен, мне кажется, пройти не только каждый православный теолог, но и просто каждый мыслящий православный человек, и хорошо бы — каждый историк русской религиозной мысли, особенно, если он специализируется на таких персонажах как С.Трубецкой, С. Булгаков, Вяч. Иванов, Флоренский, Лосев, Мейер, Бердяев.
Если историко-философская интуиция меня не подводит, то очень важен для формирования этого текста Толстой и пресловутая «демифологизация» — это в чем-то продолжение «критики догматического богословия». Ведь правильно понятая интерпретация христианства Толстого – не моральная, а именно экзистенциальная. Религиоведу же можно поучиться у этого теолога (у Бультмана, ест-но) искусству обращения с историко-религиозным материалом и пресловутому «исключению трансцендентного».
Есть соблазн понять его как очередное, характерное для XX века нео- что-то-там — но это совсем другой ход мысли: не было «священного времени» идеальной керигмы, мы обречены открывать и продумывать ее каждый раз заново, без подпорок.
Недостатки этого текста легко бросаются в глаза. Как он понимает такие вещи как «победа над смертью» и «воскресение» остается в итоге не очень ясно, похоже, что он начинает немножко уходить от определенности. Кроме того, слишком легко он расстается с ангело- и демоно- логией. Интуиции Гете, Вяч. Иванова, Симберга кажутся тут более убедительными. Сильной кажется критика идеи демифологизации у Барта («Рудольф Бультман — попытка его понять»).
И все-таки, это очень сильный текст.
Я скажу коротко о вещах, произведших наибольшее впечатление.
1. Портрет «мифологического христианства», по-толстовски злой, «остраняющий», заставляющий со страхом задуматься: а нет ли во мне чего-то такого же или очень похожего? – и в тоже время открытый к диалогу с когнитивными психологами, решающими вопрос о том, «почему люди верят в то, во что верить не должны?»
2. Портрет «современного человека» — к которому, по идее, обращается наша весть. Как апологеты, так и критики пост-модерна похоже упускают из виду огромное количество фактов говорящих о том, что этот человек — до сих пор жив и до сих пор современен.
3. Контраст этих описаний, очень наглядно демонстрирующий не только бессмысленность обращаться с первым ко второму, но и эклектическое собрание лоскутков возникающее в голове человека, пытающегося их совместить («постсекулярные гибриды», как говорят некоторые). В одном абзаце этого текста сконцентрирована вся проблематика современного фундаментализма.
4. «Экзистенциальная» интерпретация греха и искупления в дискуссии с философской традицией, олицетворенной Хайдеггером, но, по существу, видимо, совершенно верно улавливающая базовый решительный выбор между философской и богословской постановкой вопроса об «испорченности» человека, его спасении vs самоспасении.
5. Понимание «бытия в вере» как решимости, как единства индикатива и императива, как свободы от мира как осуществляемой в покорности предельной самоотдачи в любви к Богу и ближнему как ответа на самоотдачу Бога во Христе.
6. Рискованный христоцентризм и критика идеи воскресения как «удостоверяющего чуда».
7. Указание на «пасхальную веру первых учеников» как на предел («в качестве историчного события досягаема только пасхальная вера первых учеников») и своего рода универсальную призму, помимо которой у нас нет «исторического» доступа к событиям евангельской истории.
8. В соответствии с этим постановка проблемы Церкви как одновременно социологического и эсхатологического феномена.
@KMAntonov_PSTGU
Дорогие коллеги, особенно молодые, приглашаю всех на курс повышения квалификации, который пройдет в ПСТГУ. Не пугайтесь сложновато-страшноватого названия:
«Продвижение результатов научных исследований в профессиональной деятельности (социальные и гуманитарные науки)».
Речь пойдет о вхождении в науку как профессию (и, конечно, как призвание, куда ж без него).
Не так возвышенно, как у Макса Вебера, а более операционально: как писать статьи, подавать гранты, пользоваться нейросетью, в каких журналах печаться, а в каких - не стоит и т.д.
Я сам рассказываю о том, как писать монографии: поди каждый аспирант мечтает о том что его диссер выйдет когда-нибудь в виде книжки. И хотя мечта эта сбывается не всегда - она тем не менее, весьма полезна по многим причинам.
Начало обучения 17 февраля, идёт 2 месяца. Стоимость обучения 9700 руб.
Подать заявку на программу можно до 14 февраля включительно.
Вся информация и регистрация тут:
https://pstgu.ru/abitur/kursy/prodvizhenie-rezultatov-nauchnykh-issledovaniy-v-professionalnoy-deyatelnosti-sotsialnye-i-gumanitar/
***
Делитесь с теми, кому это может быть интересно!
@KMAntonov_PSTGU
«Продвижение результатов научных исследований в профессиональной деятельности (социальные и гуманитарные науки)».
Речь пойдет о вхождении в науку как профессию (и, конечно, как призвание, куда ж без него).
Не так возвышенно, как у Макса Вебера, а более операционально: как писать статьи, подавать гранты, пользоваться нейросетью, в каких журналах печаться, а в каких - не стоит и т.д.
Я сам рассказываю о том, как писать монографии: поди каждый аспирант мечтает о том что его диссер выйдет когда-нибудь в виде книжки. И хотя мечта эта сбывается не всегда - она тем не менее, весьма полезна по многим причинам.
Начало обучения 17 февраля, идёт 2 месяца. Стоимость обучения 9700 руб.
Подать заявку на программу можно до 14 февраля включительно.
Вся информация и регистрация тут:
https://pstgu.ru/abitur/kursy/prodvizhenie-rezultatov-nauchnykh-issledovaniy-v-professionalnoy-deyatelnosti-sotsialnye-i-gumanitar/
***
Делитесь с теми, кому это может быть интересно!
@KMAntonov_PSTGU
Немного метафизики души
В заботах каждого дня
Живу, — а душа под спудом
Каким-то пламенным чудом
Живет помимо меня.
И часто, спеша к трамваю
Иль над книгой лицо склоня,
Вдруг слышу ропот огня —
И глаза закрываю.
В. Ходасевич
В заботах каждого дня
Живу, — а душа под спудом
Каким-то пламенным чудом
Живет помимо меня.
И часто, спеша к трамваю
Иль над книгой лицо склоня,
Вдруг слышу ропот огня —
И глаза закрываю.
В. Ходасевич
немножко теологического
Одно из многочисленных упущений нашего богословия — отсутствие не только разработки, но и постановки, на относительно современном уровне проблемы религиозного многообразия — как в современном мире, так ив истории человечества, иными словами — теологии религий, как прикладной области богословского знания, где оно соприкасается с одной стороны, с философией религии и особенно с религиоведением, как дисциплины, специально посвящающей себя изучению реального многообразия религиозных явлений, а с другой — с практической проблематикой межрелигиозного диалога и государственно-конфессиональных отношений. В результате и те, и другие проблемы рассматриваются и решаются преимущественно с точки зрения «баланса интересов», под то или иное состояние которого «рикошетом» подверстываются случайным образом подобранные богословские позиции.
Основные вопросы, как бы проблемные пункты, от того или иного понимания которых зависит развитие богословской мысли в этом направлении, кажутся следующими: соотношение Промысла и Суда Божия в истории человечества; соотношение «образа и подобия Божия», соотв., связанных с ними свободы и творчества) и последствий грехопадения (смертность, извращенность воли, неведение и т.д.) в структуре человеческого существования, поскольку они проявляются в истории дохристианской, вне- и пост- христианской религиозности, включая и самые странные явления современной религиозной жизни; соотношение того понимания религии, ее возникновения, структуры и истории, которое может быть установлено экзегезой Писания и того, которое может быть сформировано на основании данных современной науки (прежде всего, религиоведения, поскольку оно опирается на данные палеоантропологии, археологии, науки о поведении высших животных, когнитивные и нейронауки).
В XIX–XX веках в православном богословии и русской религиозной мысли такие попытки предпринимались, однако, они не были систематичными и достаточными. Очевидно, что здесь не существует какого-то одного «единственно-верного» решения и основанного на нем «догмата» — скорее, речь может идти о широкой дискуссии набора проектов, в основе каждого из которых, в качестве рабочей гипотезы, лежала бы та или иная композиция решений этих вопросов.
@KMAntonov_PSTGU
Одно из многочисленных упущений нашего богословия — отсутствие не только разработки, но и постановки, на относительно современном уровне проблемы религиозного многообразия — как в современном мире, так ив истории человечества, иными словами — теологии религий, как прикладной области богословского знания, где оно соприкасается с одной стороны, с философией религии и особенно с религиоведением, как дисциплины, специально посвящающей себя изучению реального многообразия религиозных явлений, а с другой — с практической проблематикой межрелигиозного диалога и государственно-конфессиональных отношений. В результате и те, и другие проблемы рассматриваются и решаются преимущественно с точки зрения «баланса интересов», под то или иное состояние которого «рикошетом» подверстываются случайным образом подобранные богословские позиции.
Основные вопросы, как бы проблемные пункты, от того или иного понимания которых зависит развитие богословской мысли в этом направлении, кажутся следующими: соотношение Промысла и Суда Божия в истории человечества; соотношение «образа и подобия Божия», соотв., связанных с ними свободы и творчества) и последствий грехопадения (смертность, извращенность воли, неведение и т.д.) в структуре человеческого существования, поскольку они проявляются в истории дохристианской, вне- и пост- христианской религиозности, включая и самые странные явления современной религиозной жизни; соотношение того понимания религии, ее возникновения, структуры и истории, которое может быть установлено экзегезой Писания и того, которое может быть сформировано на основании данных современной науки (прежде всего, религиоведения, поскольку оно опирается на данные палеоантропологии, археологии, науки о поведении высших животных, когнитивные и нейронауки).
В XIX–XX веках в православном богословии и русской религиозной мысли такие попытки предпринимались, однако, они не были систематичными и достаточными. Очевидно, что здесь не существует какого-то одного «единственно-верного» решения и основанного на нем «догмата» — скорее, речь может идти о широкой дискуссии набора проектов, в основе каждого из которых, в качестве рабочей гипотезы, лежала бы та или иная композиция решений этих вопросов.
@KMAntonov_PSTGU
Еще презентация нашего учебника, на этот раз в Питере в РХГА. Буду рад видеть знакомые лица
Forwarded from АКАДЕМИЯ ДОСТОЕВСКОГО (РХГА)
Друзья,
с радостью анонсируем 176 встречу семинара "Русская мысль", которая состоится во вторник - 11 марта.
В РХГА московский гость – Константин Михайлович Антонов, заведующий кафедрой философии религии и религиозных аспектов культуры Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (Москва). Константин Михайлович представит своё учебное пособие «Русская религиозная философия: Учебник бакалавра теологии», изданное учебным комитетом Русской Православной Церкви в 2024 году.
На семинар приглашаются все, кому интересна история русской религиозной философии. Начало в 18.30, актовый зал Академии Достоевского. Ждем!
Вход свободный. Для прохода в Академию необходимо иметь документ, удостоверяющий личность.
Ссылка для дистанционного подключения: https://pruffme.com/landing/u737007/tmp1741089919
с радостью анонсируем 176 встречу семинара "Русская мысль", которая состоится во вторник - 11 марта.
В РХГА московский гость – Константин Михайлович Антонов, заведующий кафедрой философии религии и религиозных аспектов культуры Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (Москва). Константин Михайлович представит своё учебное пособие «Русская религиозная философия: Учебник бакалавра теологии», изданное учебным комитетом Русской Православной Церкви в 2024 году.
На семинар приглашаются все, кому интересна история русской религиозной философии. Начало в 18.30, актовый зал Академии Достоевского. Ждем!
Вход свободный. Для прохода в Академию необходимо иметь документ, удостоверяющий личность.
Ссылка для дистанционного подключения: https://pruffme.com/landing/u737007/tmp1741089919