В последние недели в украинских СМИ всё чаще стали появляться некрологи о смерти молодых людей, почти мальчишек. И люди не сразу поняли, что с ними случилось. Почему один за другим умирают даже те, кому ещё не исполнилось и 18?

А началось всё с того, что в январе паблики Сумской области запестрели объявлениями о пропаже подростков. У пропавших были общие, объединяющие их черты: им исполнилось 17 лет, они были из неблагополучных семей или вовсе из детдома. Можно было подумать, что в области орудует маньяк, сводящий личные счёты с подростками. Маньяк изощрённый — ведь пропавших детей не находили.

Вот примеры этих объявлений. «Антоненко Иван, 17 лет, рост 175, худощавый, одет в чёрный спортивный костюм. Вышел из дома и не вернулся». И фотография, с которой смотрит подросток с детским лицом и прыщавым лбом. Другое объявление: «Виталий Табакарь, 17 лет, рост 170, худощавый, русые волосы, жил в Песчаном, не вернулся домой из школы. Одет в чёрную куртку». В Новоселице пропали сразу три подростка. Жители области возмущаются бездействием полиции, но сами не выходят волонтёрскими группами искать этих детей, как это обычно бывает в России. Объявления о том, что подростки нашлись, не появляются. Маньяку как будто дали зелёный свет.

Но вот наступил февраль, и пошли некрологи. Тут все поняли, кто этот маньяк: ТЦК, военкомы, людоловы. В пабликах люди начали припоминать, что часто видели их дежурящими возле школ и детдомов. Стали всплывать скрины переписок в пабликах, где неравнодушные граждане предупреждали друг друга: «ТЦК стоят у школы-интерната им. Супруна» или «ТЦК сейчас у Сумского центра социально-психологической реабилитации детей». Тогда люди ломали головы: «Что там делают ТЦК?» Но когда пошли некрологи на страницах 41-й отдельной механизированной бригады ВСУ, люди стали узнавать в погибших тех самых пропавших подростков.

Страшные догадки и раньше ходили в народе. А некоторые сердобольные жёны бойцов ВСУ время от времени выбрасывали в паблики комментарии: «Люди! Муж говорит, их какими-то сиротами укомплектовали!»

Продолжение моей колонки в канале "Специально для RT"

После моей публикации о гибели двух белгородских фельдшеров скорой по вине водителя BMW X7 Рамазана Гаджимурадова, мчавшегося на скорости, мне написал муж погибшей фельдшера Марины Паровышник. Я рассказывала о том, что мы связались с семьёй Гаджимурадова, которая на тот момент ещё не вышла на связь с семьями погибших и не предложила никакой помощи, не говоря уже об извинениях. Нам просто сказали, что он не мог быть пьян потому, что мусульманин. Сестра Гаджимурадова также сказала - они не связываются пока с родственниками фельдшеров, опасаясь агрессии с их стороны.

Так вот сразу после публикации этого поста мне написал муж фельдшера и сказал, что никакой агрессии у них нет, он на связи с мужем погибшей Ольги, у того тоже нет агрессии, единственное, чего они хотят, это - открытого честного расследования, а не по законам связей и возможностей. Сотрудники "Регнум" сразу же связались с семьёй Гаджимурадова и передали контакт мужа Марины. Те проигнорировали это предложение и не стали связываться с семьями погибших. Но я попросила сотрудников и дальше следить за этим делом, чтобы все действительно было открыто и по-честному

Активно обсуждается возможное возвращение Zara, Bershka и иже с ними. Люди по-разному восприняли новость о возвращении. Одни провели три года в переживаниях за фронт, за людей в приграничье. Для других война существует где-то на дальних орбитах, они не подключены к ней эмоционально, и максимум что она изменила в их жизни – отпала возможность покупать Zara и потреблять что-то еще. Первые вряд ли переступят порог этих магазинов по моральным соображениям, вторые побегут с криками – «Ура!» – на штурм европейского ширпотреба.

В возвращении этих марок я не вижу ничего хорошего для нашего отечественного производства. Я, может, и не могу похвастаться тем, что у меня много вещей отечественного производителя. Я не могу сказать, что качество российских брендов соответствует их цене. Но ведь три года назад, когда зарубежные бренды убирались восвояси, мы говорили о том, что это даст мощный шанс нашему собственному производству. И оно стало вставать на ноги – медленно, шатаясь, плохо на них держась, но вставать. И теперь такой удар под дых. Вопрос же не в том, что у этих европейских брендов не будет покупателей. Будет, еще как. А в том, что мы не даем встать на ноги своим. Возвращение всяких Zar их обрушит. И в этом смысле, если б европейцы хотели нам навредить, они бы сняли с нас санкции и прислали сюда свои бренды снова. И снова бы финансовая элита с криком – «Всё вернулось!» – побежала бы в Европу и Америку, и снова бы в России перестали развивать свое. Только России от этого ничего хорошего. И начинается все с возвращения Zara

Я, конечно, за то, чтобы скорее наступил мир. Знаю, что кто-то будет неудовлетворен – мы не взяли Киев, мы не прищемили Львов. Но для меня так – если это поможет сохранить хоть одну жизнь мирного человека, тем более, ребенка, то оно того стоит. Солдатские жизни тоже того стоят. Я смотрю с человеческой стороны, а не с исторической перспективы. И в этом смысле всё отвратительней Зеленский, который цепляется за войну, несмотря на потери, и покупает дополнительные денечки власти жизнями людей. В этом смысле отвратительна вся киевская верхушка, которая не хочет дать людям мир. Но иногда я оглядываюсь назад, и мне хочется зажмуриться. Я не могу поверить в то, что Украина вот это всё с собой сотворила. Я смотрю назад в 2014-й год, когда Украина еще была более или менее нормальной страной. По крайней мере, она была населена живыми мужчинами, люди спокойно передвигались по улицам, ее редкоземельные потроха принадлежали ей. А сейчас мужчины сгинули, люди разъехались, оставшиеся бесправны, как скот, а Зеленский бегает и предлагает недра тому, кто купит. Чем это не африканская колония? А хотели-то в Европу.

Но если смотреть еще дальше, в те времена, когда Украина была Россией, хочется зажмуриться сильней. Как так вышло, что наших людей поубивали, а нашу землю теперь будут эксплуатировать и изничтожать какие-то заморские дядьки? Да, мир должен наступить, люди не должны погибать, но я думаю, что многие россияне, да и украинцы сейчас испытывают то же желание зажмуриться и не думать о том, что с нами стало. И что будет с Киевом – матерью городов русских. Как его будут потрошить чужие руки. Весь этот финал накатывал постепенно. Но с приходом Зеленского произошло самое большое надругательство. Роль его личности в нашей общей истории оказалась критичной. У него нет тормозов, он привык к убийствам, смерть для него – комфортная среда, он адаптировался в ней, он плавает в смертях как рыба, с рождения привыкшая к гнилым водам. Не каждый так может, а он смог.

Мы все всё понимаем – кто развязал войну, кто выгодополучатель. И мы же будем улыбаться в лицо виновнику войны, договариваться, потому что для них – это сделка, а для нас – жизнь наших людей. Находящихся на Украине – тоже. И сейчас наша улыбка, как в Сбере, оплачивает сохранение жизней. Но мы все всё понимаем.

На фото Анатолий Б., сейчас ему 70 лет. 14 февраля он подкараулил на улице Свободы в Москве девочку 9 лет, подошел к ней и предложил купить ей мороженое. Девочка испугалась и побежала домой. Анатолий побежал за ней и успел заскочить в подъезд. Там он схватил ребенка, зажал ей рот, и пытался изнасиловать, но этажом выше скрипнула дверь. Анатолий испугался, девочка вырвалась и убежала. Мать была дома и сразу вызвала полицию. Вечером Анатолия поймали. И кем же он оказался?

В 2003 году он совершил преступления против пятерых детей, и его посадили на 20 лет, которые он отсидел полностью. Но это был не первый его срок. Первый раз его осудили за развратные действия в 1975 году. Дали 3 года, но он отсидел 9 месяцев и вышел. В 1978 году он изнасиловал несовершеннолетнюю и снова сел на 12 лет. Освободился в 1991 году, а в 1993-м снова напал на ребенка. Его приговорили к 9 годам. Он вышел по УДО. Через год он снова совершил преступление, сел, вышел в 2023-м. С того времени он находился под надзором, но это не помешало ему напасть на девочку четыре дня назад. К слову, мать этой девочки еще на свет не родилась, когда Анатолий Б. в 1975 году совершал свои преступления против детей.

Наше правосудие видится мне в отношении маньяков-педофилов чересчур гуманным. Для них даже УДО после двух третей срока предусмотрено. Хорошо, что этому маньяку уже 70 лет, а то ведь выйдет и снова нападет на ребенка. Говорят, маньяки и педофилы идеально ведут себя в тюрьме, ведь они рвутся на свободу – навстречу к детям. Наше правосудие к ним гуманно, но, увы, эта гуманность – за счет какого-нибудь ребенка. И я все пытаюсь решить для себя дилемму – лучше сгноить его в тюрьме за первое же абсолютно доказанное преступление, как изнасилование ребенка, или же дать ему шанс исправиться? И что-то мне подсказывает: ни одна мать не согласится давать шанс. Этот шанс и в том числе УДО – практически всегда за счет ребенка. Может быть, и ее ребенка.

На днях рассказывала вам о сестрах Макарских, погибших в "Крокусе". У каждой остались двое несовершеннолетних детей сиротами. Двое живут с бабушкой в Москве, двое - с отцом в Волгодонске. Первые получают выплату от Москвы - 17 тысяч в месяц, а вторые нет, Ростовская область говорит, что это Москва богатая, а у них в бюджете не предусмотрены такие траты. С юридической стороны, все верно. Но с моральной все плохо. Как будто в области слишком много сирот, чьи родители погибли в теракте.

Но я в первую очередь решила выяснить, сколько получает отец, который теперь занимается двумя детьми и хозяйством сам. Выплаты семье были такие:

1. Федеральная единоразовая выплата за погибшего 3 000 000 (разделена на 4-х: бабушку, мужа и 2 детей погибшей, т.е. по 750 000 на человека)
2. Региональная единоразовая выплата за погибшего 1 000 000 (на 4 по 250 000 на человека)
3. Разовая выплата от Ростовской области 87 000 рублей.
4. Волгодонск выделил 10 000 рублей
5. Пенсия по потере кормильца 12.400/мес у каждого ребёнка
6. Пенсия по уходу за детьми 12.400/мес у отца

Это только кажется, что каждый получил по миллиону. Но ещё были похороны двух сестер, и прошел целый год. Отец не работает, занимается детьми. Он и раньше работал сдельно, основным источником дохода была погибшая мать. То есть в итоге каждый месяц семья, проживающая в Волгодонске, получает на всех 37200. И она после гибели матери нуждается. Детей ещё надо каждый год собирать в школу. Я считаю, что Россия могла бы изыскать средства и платить этим сиротам так же, как и московским. В конце концов, их матери погибли вместе. Передаю это дело главе СПЧ Валерию Фадееву

В поселке Землянки, между Ясиноватой и Макеевкой живёт семья Насти и Ани, это две сестры. Раньше они жили в Новоеленовке Селидовского округа. В последнее время они сидели там в полвале, сын-подросток Насти Данил, как-то выбежал в туалет, прилетел дрон ВСУ, сбросил мину, сестры выжили, их мужья - нет. Муж Ани погиб мгоновенно, а муж Насти мучился. Из туалета вернулся Данил, увидел отца в крови, стал кричать - "Мама, сделай что-нибудь!". У матери была только перекись водорода, и она без конца поливала ею раны мужа, пока он мучился с осколком в голове и оторванной ногой. Данил сильно кричал и когда они уже не могли терпеть мучений, то побежали на край села. Там они два часа кричали - "Помогите! Помогите!" - пока не охрипли. Стемнело, и они увидели, что на них направлен красный луч, решили, что их сейчас убьют. К ним вышел российский солдат, и сказал - "Вы так кричите, что вас издалека слышно. Я издалека пришел. Не кричите, вас убьют". Они отвели его к отцу Данила, он был ещё жив, и ещё мучился. Солдат его обезболил, он успокоился и скоро умер.

Скоро за ними пришел тот же солдат и сказал, что выведет их до села Пушкино, но они должны знать, что это - 50 на 50 - жизнь или смерть. Сестры согласились. Тогда в их поселке оставалось живых всего шесть человек, всех собрали и все дошли. Из Пушкино их перевели в ПВР Ясиноватой, и там Данил сильно заболел. Нашлись люди, которые пустили двух сестер с подростком в частный дом Землянки. Там они поселились. А потом узнали, что один дедушка сам, без солдат дошел до Пушкино и упал на краю села без сознания. От усталости и страха у него случился микротнсульт, сестры узнав об этом, забрали его в тот же домик. "Батей нам будешь" - сказали они. Так они и живут вчетвером в Землянках, ничего у них там нет - ни одежды, ни продуктов, ни денег. Но беда у них не в этом, а в том, что каждый день к ним во снах приходят мужья и просят похоронить. Уезжая, сестры примотали к их рукам скотчем документы, чтобы потом можно было опознать. Женщины не могут жить, душа у них болит, просят всех помочь забрать тела. Вот меня попросили, а я и не знаю чем помочь. Но историю все равно рассказываю потому, что всем противникам мира надо помнить о том, что продолжение войны покупается ценой слез этих людей.