В зимней сказочной чаще Февральская вьюга бела… Ты мне снишься все чаще, Девчонкой, как прежде была,
Снишься рыжей весною, И, полная добрых вестей, Говоришь ты со мною Про наших друзей и детей, Про дела, про сюрпризы Про хлопоты в нашем дому… «С днем рождения, Лиза!» – Во сне я тебя обниму.
Сон под утро растает. Останется солнечный круг. Время годы считает Другим. Не тебе, милый друг».
В зимней сказочной чаще Февральская вьюга бела… Ты мне снишься все чаще, Девчонкой, как прежде была,
Снишься рыжей весною, И, полная добрых вестей, Говоришь ты со мною Про наших друзей и детей, Про дела, про сюрпризы Про хлопоты в нашем дому… «С днем рождения, Лиза!» – Во сне я тебя обниму.
Сон под утро растает. Останется солнечный круг. Время годы считает Другим. Не тебе, милый друг».
"The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion.
from us
