Каким образом этот народ может претендовать на то, чтобы его рассматривали в качестве образца хоть для чего-либо? Неужели не ясно, что именно эта нация представляет опасность для выживания человечества?
Невозможно отрицать, что национальная американская память настолько перегружена кошмарами, что никакая политическая эволюция не может стереть эту элементарную истину из коллективного бессознательного страны, которой самой судьбой предначертано уничтожение всего человеческого рода.
На выступлении 6 января 2022 года, через год после событий в Белом доме, рассуждая о необходимости отказаться от насилия, Джо Байден заявил: «Мы должны сами решить, какой нацией мы станем». Но в состоянии ли Америка согласиться исключить насилие, если американская история основана на насилии, рабстве и геноциде? Неисправимость этого прошлого является источником системной депрессии для Запада и, следовательно, системным источником насилия. Но теперь, если мы посмотрим на геополитический ландшафт, если мы посмотрим на внутренний ландшафт западной культуры, катастрофа кажется необратимой.
Но приведет ли закат Запада к окончательному уничтожению того, что мы привыкли называть цивилизацией?
Каким образом этот народ может претендовать на то, чтобы его рассматривали в качестве образца хоть для чего-либо? Неужели не ясно, что именно эта нация представляет опасность для выживания человечества?
Невозможно отрицать, что национальная американская память настолько перегружена кошмарами, что никакая политическая эволюция не может стереть эту элементарную истину из коллективного бессознательного страны, которой самой судьбой предначертано уничтожение всего человеческого рода.
На выступлении 6 января 2022 года, через год после событий в Белом доме, рассуждая о необходимости отказаться от насилия, Джо Байден заявил: «Мы должны сами решить, какой нацией мы станем». Но в состоянии ли Америка согласиться исключить насилие, если американская история основана на насилии, рабстве и геноциде? Неисправимость этого прошлого является источником системной депрессии для Запада и, следовательно, системным источником насилия. Но теперь, если мы посмотрим на геополитический ландшафт, если мы посмотрим на внутренний ландшафт западной культуры, катастрофа кажется необратимой.
Но приведет ли закат Запада к окончательному уничтожению того, что мы привыкли называть цивилизацией?
So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from us
