Telegram Group & Telegram Channel
Премия за риск в акциях, часть 2: методы оценки Equity Risk Premium [начало здесь]

Итак, в прошлый раз мы остановились на том, что риск-премию в акциях (ERP) надо как-то оценить. Подойти к этому упражнению можно тремя способами.

1. Соцопрос. Риск-премия же должна отражать ожидания инвесторов… Ну вот давайте их и спросим: какую доходность сверх безрисковой ставки они ожидают получить от инвестиций в акции?

Тут, правда, возникает следующая проблема: кожаные инвесторы склонны слишком много внимания уделять рыночной доходности самого недавнего прошлого, и это сильно искажает их оценки. Грубо говоря, после нескольких лет мощного ралли инвесторы уверенно ожидают, что и в будущем рынок акций непременно преподнесет им повышенную премию к доходности; а в разгар кризиса – наоборот, по большей части прогнозируют «да хз, какая там доходность вообще, дай бог если хотя бы плюсовая выйдет…»

Стоит ли говорить, что на самом деле всё обстоит ровно обратным образом: инвестиции на дне рынка должны, по логике, приносить более высокую будущую доходность, а не наоборот. Короче, этот способ оценки ERP не очень годный, несите следующий.

2. Исторические данные. Тут уже всё, как мы любим: давайте обложимся кучей статистики за много лет, и высчитаем из нее, какую фактическую премию к доходности приносили акции – наверное, это и можно будет считать справедливой оценкой их премии за риск.

Но тут тоже возникает масса проблем. Во-первых, какие конкретно данные брать? Если посчитать накопленным итогом разницу в доходности акций и облигаций за последние 100 лет – то получится, что де-факто прогнозируешь будущее в XXI веке на базе стартовой оценки рынка из периода, когда еще была в разгаре эпоха немого кино. А если взять, условно, статистику за последние 25 лет – то на таком маленьком промежутке с учетом волатильности рынка акций стандартная ошибка оценки выйдет плюс-минус 4% годовых (что, вообще говоря, сравнимо с размером самой риск-премии в акциях – которую часто оценивают близко к 4–5%).

Во-вторых, оценка на исторических данных может сильно зависеть от того, какой год случайно оказался в конце выбранного периода. Если массив данных заканчивается 2008 годом, когда рынок акций упополамился – то историческая риск-премия окажется сильно ниже, чем расчет с окончанием в 2007-м. Хотя, как мы помним по предыдущему примеру с соцопросами чуть выше – логика подсказывает, что зависимость тут должна быть обратная.

В-третьих, непонятно, какую страну брать за базу. Все любят использовать США, потому что сейчас это самый большой рынок и у нас по нему самые хорошие данные – там премия по акциям выходит примерно на уровне 5% годовых. Но мы здесь попадаем в «ловушку выжившего» – ведь американский рынок стал самым большим именно потому, что это «рынок-победитель» с аномально хорошими результатами. А на данных по акциям всего мира в целом ERP выходит гораздо меньше – всего 3,2%.

3. Моделирование дисконтированных денежных потоков (DCF). Если аккуратно прикинуть будущий приток экономических ништяков от владения акциями – то, зная текущую рыночную оценку этих самых акций, несложно подобрать ставку дисконтирования, которая их уравняет. Вуаля, мы прекрасны: у нас на руках метод, который свободен от недостатков двух предыдущих! В частности, он ведет себя чуть более «логично»: при прочих равных, падение котировок на рынке акций будет вести к росту премии за риск, и наоборот.

Есть только одна маленькая проблемка: надо каким-то образом относительно точно предсказать эти самые будущие денежные потоки по всем акциям на рынке в совокупности, всего-то… Но с этим уже пусть разбирается «завтрашний Павел» в следующем посте.

[Продолжение здесь]



group-telegram.com/RationalAnswer/1142
Create:
Last Update:

Премия за риск в акциях, часть 2: методы оценки Equity Risk Premium [начало здесь]

Итак, в прошлый раз мы остановились на том, что риск-премию в акциях (ERP) надо как-то оценить. Подойти к этому упражнению можно тремя способами.

1. Соцопрос. Риск-премия же должна отражать ожидания инвесторов… Ну вот давайте их и спросим: какую доходность сверх безрисковой ставки они ожидают получить от инвестиций в акции?

Тут, правда, возникает следующая проблема: кожаные инвесторы склонны слишком много внимания уделять рыночной доходности самого недавнего прошлого, и это сильно искажает их оценки. Грубо говоря, после нескольких лет мощного ралли инвесторы уверенно ожидают, что и в будущем рынок акций непременно преподнесет им повышенную премию к доходности; а в разгар кризиса – наоборот, по большей части прогнозируют «да хз, какая там доходность вообще, дай бог если хотя бы плюсовая выйдет…»

Стоит ли говорить, что на самом деле всё обстоит ровно обратным образом: инвестиции на дне рынка должны, по логике, приносить более высокую будущую доходность, а не наоборот. Короче, этот способ оценки ERP не очень годный, несите следующий.

2. Исторические данные. Тут уже всё, как мы любим: давайте обложимся кучей статистики за много лет, и высчитаем из нее, какую фактическую премию к доходности приносили акции – наверное, это и можно будет считать справедливой оценкой их премии за риск.

Но тут тоже возникает масса проблем. Во-первых, какие конкретно данные брать? Если посчитать накопленным итогом разницу в доходности акций и облигаций за последние 100 лет – то получится, что де-факто прогнозируешь будущее в XXI веке на базе стартовой оценки рынка из периода, когда еще была в разгаре эпоха немого кино. А если взять, условно, статистику за последние 25 лет – то на таком маленьком промежутке с учетом волатильности рынка акций стандартная ошибка оценки выйдет плюс-минус 4% годовых (что, вообще говоря, сравнимо с размером самой риск-премии в акциях – которую часто оценивают близко к 4–5%).

Во-вторых, оценка на исторических данных может сильно зависеть от того, какой год случайно оказался в конце выбранного периода. Если массив данных заканчивается 2008 годом, когда рынок акций упополамился – то историческая риск-премия окажется сильно ниже, чем расчет с окончанием в 2007-м. Хотя, как мы помним по предыдущему примеру с соцопросами чуть выше – логика подсказывает, что зависимость тут должна быть обратная.

В-третьих, непонятно, какую страну брать за базу. Все любят использовать США, потому что сейчас это самый большой рынок и у нас по нему самые хорошие данные – там премия по акциям выходит примерно на уровне 5% годовых. Но мы здесь попадаем в «ловушку выжившего» – ведь американский рынок стал самым большим именно потому, что это «рынок-победитель» с аномально хорошими результатами. А на данных по акциям всего мира в целом ERP выходит гораздо меньше – всего 3,2%.

3. Моделирование дисконтированных денежных потоков (DCF). Если аккуратно прикинуть будущий приток экономических ништяков от владения акциями – то, зная текущую рыночную оценку этих самых акций, несложно подобрать ставку дисконтирования, которая их уравняет. Вуаля, мы прекрасны: у нас на руках метод, который свободен от недостатков двух предыдущих! В частности, он ведет себя чуть более «логично»: при прочих равных, падение котировок на рынке акций будет вести к росту премии за риск, и наоборот.

Есть только одна маленькая проблемка: надо каким-то образом относительно точно предсказать эти самые будущие денежные потоки по всем акциям на рынке в совокупности, всего-то… Но с этим уже пусть разбирается «завтрашний Павел» в следующем посте.

[Продолжение здесь]

BY RationalAnswer | Павел Комаровский


Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260

Share with your friend now:
group-telegram.com/RationalAnswer/1142

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements.
from us


Telegram RationalAnswer | Павел Комаровский
FROM American