Вот если бы друг и коллега Сергей Шикарев, специально приехавший для этого из Москвы, не ткнул пальчиком в нужную книжную полку в магазине "Во весь голос", я бы и не заметил, что у Михаила Гаёхо вышел не только лишь сборник "Фугу", но и другой, годом раньше - "Кумбу". Надо немедленно рецензию писать, на оба-два.

Да, забыл сказать: через недельку посильно участвую вот в этом интенсиве по антиутопиям в славном городе Санкт-Петербурге. Буду на разогреве у Татьяны Богатыревой, поговорю преимущественно об эволюции фантастики в XX и начале XXI века – ну и о том, как развивалась антиутопия в этом контексте.

Вообще, мне кажется, для начинающих авторов это последний шанс заскочить в уходящий вагон. То есть я все понимаю, антиутопическое мышление по очевидным причинам рулит, но слишком шанго – тоже не шанго. Очень уж много их, антиутопий, на нашем рынке, имеет место быть перегрев и вытаптывание полянки, не в первый и не в последний раз. Вангую, ажиотаж скоро кончится. Но еще есть возможность отметиться на этом поле.

ААА!!! Поляки жгут. Срочно надо патентовать идею. "Стругацкие vs. Юрий Медведев" например, готов написать такую пьесу прямщаз.

На прогулке наткнулась на афишу спектакля об отношениях Станислава Лема и Филипа К. Дика (статус: все сложно). Я уже писала о нем здесь, но о хороших вещах стоит напоминать почаще. Записи спектакля в сети я, к сожалению, все еще нигде не видела, но для беглого знакомства с ним можно посмотреть вот такой небольшой тизер.

Какое счастье, что я не кинокритик! ))) Хотя постойте...

Сижу в отеле «Графский» в центре Москвы, в двух шагах от музея Яндекса, смотрю в окошко, как тараканами расползаются роботы-курьеры, и думаю, что скоро календарный год заканчивается, последний выплеск книжных новинок ожидается к зимней ярмарке Нон-фикшн, настанет время бесконечного подведения литературных итогов. А в голове у меня - впервые за много лет - сумбур вместо музыки.

Старые системы навигации поломались, и не просто поломались, а прямо-таки пошли по женскому половому органу. Еще несколько лет назад можно было посмотреть: что вышло вот в этих книжных сериях, вот в этих издательствах? Что написали в прошлом году вот эти авторы? Так определялись главные реперные точки. Но все, это больше не работает. Иных уж нет, а те далече: одни авторы умерли, другие не пишут, третьих не печатают, четвертые сошли с ума и сочиняют какую-то лютую хрень. «Сбитые летчики» воспряли, надувают щеки, потихоньку осваивают бюджеты, делятся экспертными мнениями, бродят по коридорам корпораций и учреждений, как тени былых себя, не осознавая, что их уже нет - ни для читателей обычных, ни для читателей «квалифицированных».

Жанровые премии как способ навигации не работают тоже. АБС-Премии нет, «Интерпресскона» нет, то, что осталось, выглядит кринжово - и в ближайшее время на этой поляне вряд ли что-то поправится, скорее испортится окончательно. Надежда только на «Новые Горизонты», но что-то мы с ними в этом сезоне подзатянули, надеюсь, скоро будут духоподъемные новости.

При этом новые системы навигации не сложились. Черт знает, возможно, среди ЯЭ-романов с чудовищными аннотациями, над которыми не без оснований глумится Коля Караев, действительно таятся жемчужины - но понять, где какашка, а где новая звезда, невозможно. ЯЭ-авторы, ЯЭ-редакторы и ЯЭ-авторы-редакторы нахваливают друг друга так густо и так шаблонно, что веры им ни на грош. Они почему-то думают, что это продвижение - нет, друзья, это обесценивание. 100500 «ёкнуло-мое-сердечко»-постов в день приводят к тому, что пролистываешь их все, не вчитываясь.

В итоге получается, что представление о происходящем в нашей фантастике формируется случайно. Даже у меня, хотя я за этим процессом 30 лет слежу. Попалась удачная книжка дебютанта - ура, написал кто-то из хорошо знакомых авторов что-то приличное - вообще замечательно. Но тенденции за этими отдельными книгами не просматриваются, нет целостной картинки. Такая вот фигня, дорогие сограждане. Надо с этим что-то делать, а что делать - непонятно.

Читаю «Странность» Нейтана Баллингруда (наверное, надо указать – в переводе Романа Демидова). Если без спойлеров, завязка такая: первые межпланетные перелеты начались в 60-х годах XIX века, к 1930-м американцы начали колонизировать Марс, на Красной планете появился первый шахтерский городок, появилась официальная столица, куча незаконных поселений, группы сектантов и все такое. Освоению очень способствовало наличие на Марсе атмосферы, фиг знает откуда взявшейся – дышать можно, сельским хозяйством заниматься можно, только холодно очень. Но в 1931 году связь с Землей неожиданно прервалась, метрополия замолчала, новые поселенцы и промышленные товары перестали прибывать, на мир опустилась Тишина (именно так, с заглавной буквы). Ресурсов больше не становится, в колонии намечается противостояние между фермерами и шахтерами – и в эти жернова попадает главная героиня, решительная, но неопытная девочка-подросток, четырнадцатилетняя дочка хозяина местной закусочной.

В блёрбах «Странность» предсказуемо сравнивают с сочинениями Рэя Брэдбери (очевидно, с «Марсианскими хрониками») и с «Железной хваткой» (подозреваю, все-таки с фильмом Коэнов, а не одноименным романом, по которому этот фильм снят). Но это, конечно, фигня. Самая близка аналогия – «скрибнеровские» романы Роберта Хайнлайна. «Марсианка Подкейн», «Туннель в небе», «Гражданин Галактики», вот это вот все. С некоторой – очень скромной – примесью «Сияния» Кэтрин Валенте. То есть авторский посыл занятный (хотя и не то чтобы сильно оригинальный: у той же Валенте обжитая Солнечная система 1930-х описана куда ярче и изобретательнее), сюжет динамичный, героиня не лишена обаяния, чеховские ружья на стенах развешаны. Но все-таки простовато как-то, без глубины. Хороший, годный янг-эдалт для школьников старших классов, но не больше.

Наверное, дочитаю, хотя тут держат именно сюжетные крючки, раскиданные по тексту загадки, а не какая-то постмодернистская игра или изысканный авторский стиль. Читать можно. Но можно и не читать, послушать в кратком пересказе, ничего не потеряете. В одной серии с Джином Вулфом и Йеном Макдональдом эта книга выглядит немного чужеродной, не побоюсь этого слова - странной.