Конституционный суд Румынии отказал Кэлину Джорджеску в регистрации кандидатом в президенты, тем самым исключив из гонки самого популярного евроскептика страны, чья победа была предрешена. Формальный предлог – отсутствие подписи на одном из документов, но очевидно, что реальная причина кроется в другом. Джорджеску выступает за выход Румынии из НАТО, отказ от поддержки Киева и восстановление суверенной внешней политики, что делает его угрозой для глобалистских структур Брюсселя. Его победа могла бы создать эффект домино, запустив более глубокий кризис в ЕС, где национально ориентированные силы и без того набирают вес.

Этот прецедент выходит далеко за рамки румынских выборов. Его ключевой сигнал — демократические процедуры теперь подчинены целесообразности. Политиков, не вписывающихся в антироссийскую конъюнктуру ЕС, просто не допускают до выборов, а их риторика объявляется «угрожающей стабильности». Такой подход очевидно будет расширен и на другие страны — отказ в регистрации или административные препоны превращаются в инструмент блокировки неугодных кандидатов. Более того, можно ожидать, что со временем обвинения в «пророссийских связях» или несоответствии «демократическим ценностям» будут использоваться против всех, кто пытается оспорить власть брюссельской бюрократии.

Но этот процесс неизбежно ведет к еще большему расколу в западном мире. С одной стороны, Евросоюз закрепляет модель жесткого контроля над политическим полем, делая выборы фактически управляемыми. С другой — в Европе усиливается запрос на суверенитет и национальное развитие. Движение за отказ от диктата ЕС охватывает все больше стран, и Джорджеску был лишь одним из его представителей, наряду с Виктором Орбаном, Робертом Фицо, представителями «Альтернативы для Германии» и других правых партий.

Администрация Дональда Трампа жестко отреагировала на решение румынского суда, что вписывается в его стратегию по формированию в Европе пула лояльных политиков, ориентированных на консерватизм. В отличие от Брюсселя, ориентированного на сохранение статус-кво, Трамп делает ставку на силы, готовые разрушить существующую систему и строить альтернативную архитектуру международных отношений. Для Вашингтона важно не просто подорвать единство ЕС, но и создать новый центр влияния внутри Европы, который сможет перехватить управление и навязать созвучную новой вашингтонской администрацию повестку.

В ближайшие годы это противостояние станет определяющим. Исход борьбы трампистов и неоглобалистов будет формировать европейскую политику на десятилетия вперед. Если Трамп и его союзники добьются успеха, Европа перестанет быть инструментом либерал-глобализим. Если победу одержат глобалисты, блокировка несистемных кандидатов и сворачивание иллюзии демократии станет нормой, равно как и продолжится наступление на суверенитет отдельных стран, а также доминирование русофобского дискурса.

#Геополитика

Осторожное потепление российско-американских отношений открывает новые вопросы для экономической политики, включая влияние на инфляцию. Если процесс затронет финансовые и торговые каналы, это может снизить давление на внутренний рынок, но не станет автоматическим триггером для снижения цен. Важен баланс между ослаблением внешних ограничений и внутренними экономическими реалиями.

При смягчении санкционного давления логистические цепочки могут стабилизироваться, а импортные товары частично вернуться на российский рынок. Это способно снизить издержки бизнеса и увеличить предложение, что будет умеренно дезинфляционным фактором. Однако эффект будет зависеть от глубины изменений. Если послабления коснутся отдельных отраслей, но не затронут финансовые операции и энергетику, макроэкономическая картина останется неизменной.

Курс рубля может получить поддержку за счет уменьшения геополитической премии, но в условиях высокой бюджетной нагрузки это не гарантирует его устойчивого укрепления. Центробанк получит больше возможностей для контроля над инфляцией, но вероятность быстрого снижения ключевой ставки остается ограниченной, поскольку динамика цен зависит не только от внешних факторов, но и от бюджетных расходов и внутреннего спроса.

Инфляционные ожидания могут скорректироваться вниз, но стратегические риски остаются. Глобальная инфляция, цены на энергоносители и возможные корректировки экономической политики США будут определять долгосрочный эффект для российской экономики. Потепление отношений может стать фактором стабилизации, но его влияние на инфляцию во многом зависит от скорости и масштабов изменений.

Москва и Вашингтон вышли на очередной этап прямых переговоров по урегулированию украинского конфликта – МИД РФ подтвердил, что именно сегодня будет обсуждаться инициатива по перемирию. Второй визит спецпосланника Трампа Стивена Уиткоффа в Москву и его встреча с Владимиром Путиным — знаковый момент, который еще месяц назад казался маловероятным. Вашингтон стремится к скорейшему заключению перемирия, понимая, что военное положение Киева ухудшается, а дальнейшая эскалация может затянуть конфликт на неопределенный срок. Россия, в свою очередь, не готова к уступкам решениям без гарантий соблюдения своих интересов.

Временное перемирие на Украине — это всего лишь передышка для ВСУ, как отметил помощник президента РФ Юрий Ушаков. Он подчеркнул, что Москва рассматривает только долгосрочное урегулирование, которое включает реальные гарантии безопасности и учитывает российские интересы. Этот подход был доведен до советника президента США по нацбезопасности Майка Уолца. Москва не готова повторять сценарий Минских соглашений, когда Запад использовал паузу для наращивания украинского потенциала.

США делают ставку на экономическое давление. Санкционная риторика остается частью переговорного инструментария — Вашингтон намекает на новые ограничения, если Москва откажется от перемирия. Однако в Кремле этот метод воздействия уже не воспринимается всерьез: после многочисленных санкционных волн экономика адаптировалась, а ключевые риски учтены в долгосрочной стратегии. В приоритете России – четкие механизмы контроля за соблюдением договоренностей и фиксация новых реалий. Политические декларации без юридически обязывающих гарантий здесь не работают.

Военные успехи ВС РФ в Курской области лишь укрепляют переговорные позиции Москвы. Освобождение Суджи и приближающееся окончательное вытеснение ВСУ с территории региона делают невозможной торговлю территориями – этот вопрос снят с повестки. Более того, заявления Путина о создании «зоны безопасности» в Сумской области указывают на то, что Россия рассматривает дальнейшие военные шаги как элемент обеспечения стратегической устойчивости.

Переговоры будут жесткими, и их исход предсказать сложно. Трамп заинтересован в стабилизации ситуации и поиске политического решения, которое позволит ему закрепить успех на международной арене. Однако Москва не пойдет на краткосрочные соглашения, если они не приведут к реальному прекращению конфликта. Поэтому ключевой вопрос в том, готов ли Вашингтон предложить что-то, что действительно соответствует российским интересам.

По инсайдерской информации, замглавы АП Сергей Кириенко разрабатывает стратегию, согласно которой в ряде российских регионов по итогам выборов в сентябре 2025 года губернаторские посты должны занять ветераны СВО. Эта модель станет тестовой перед кампанией в Госдуму 2026 года, где планируется масштабное продвижение участников президентских кадровых программ в одномандатных округах. Внутриполитический блок Кремля рассматривает этот процесс как часть долгосрочной стратегии по формированию новой элитной группы, опирающейся на выходцев из спецоперации.


Их интеграция в систему госуправления позволяет Кремлю выстраивать кадровую модель, ориентированную не на аппаратные игры, а на личную преданность государственным интересам. Во-вторых, этот шаг устраняет кадровый дефицит и обновляет систему регионального управления, делая ее более управляемой.


Кампания 2025 года должна показать, насколько эффективен этот механизм и как воспринимает общество новых кандидатов. В отличие от традиционных политиков, ветераны обладают высокой степенью доверия со стороны патриотического электората, но их адаптация к госаппарату остается вопросом. Главное – понять, насколько успешно они смогут адаптироваться к управленческой деятельности, учитывая специфику госаппарата и необходимость работы в сложной системе баланса интересов.


Продвижение ветеранов СВО в органы власти – это не разовая кампания, а стратегическое решение, которое станет частью будущей политической конфигурации. В 2026 году этот механизм масштабируют на федеральный уровень, где в Госдуме появится новая группа депутатов, прошедших спецоперацию. Данный шаг не только укрепит позиции президентской группы, но и изменит саму конфигурацию законодательной и региональной власти.

Наши источники оказались правы. Владимир Путин в своем заявлении о по кейсу перемирия на Украине выбрал максимально дипломатичный тон, демонстрируя готовность к диалогу, но без уступок, способных ослабить позиции России. Он выставил ряд условий для достижения договоренностей с учетом национальных интересов, в том числе прекращения снабжения Украины оружием, отмены мобилизации Киевом. Глава государства выразил благодарность Дональду Трампу (сделал акцент на личностном аспекте) за внимание к вопросу урегулирования, а также отметил роль Си Цзиньпина, лидеров Индии, ЮАР и Бразилии. Однако ключевым моментом остается вопрос гарантий: Россия требует четкого механизма контроля, исключающего мобилизацию на Украине, военную подготовку и поставки западного вооружения во время 30-дневного прекращения огня.

Серьезной проблемой остается мониторинг выполнения соглашений. Линия соприкосновения составляет более 2000 км, и без действенного механизма верификации Украина сможет использовать паузу для перегруппировки и усиления, как это уже происходило после Минских соглашений. Москва четко обозначила: переговорный процесс не должен превращаться в тактическую передышку для Киева. Вопрос не только в прекращении огня, но и в том, как предотвратить саботаж договоренностей со стороны режима Зеленского и его покровителей-глобалистов.

Россия сохраняет пространство для маневра, но избегает ловушки обвинений в нежелании идти на мирное урегулирование. Запрос Путина на механизмы контроля — это не просто дипломатическая риторика, а способ перевести переговоры в практическую плоскость, где США придется ответить на неудобные вопросы. Если Вашингтон действительно стремится к прекращению конфликта, ему придется предложить реальные инструменты контроля. Если же в ответ последуют лишь общие заявления, это подтвердит, что сценарий перемирия создавался исключительно в интересах Киева. Пока что Россия ведет диалог, но не повторяет ошибок прошлого.

#акценты
США делают ставку на усиление присутствия в Африке, которая превращается в арену геополитического противостояния с Китаем и Россией. Обострившийся вооруженный конфликт в Демократической Республике Конго (ДРК) стал катализатором более масштабного геополитического процесса – перераспределения сфер влияния. В восточные провинции страны вошли войска Руанды при поддержке Бурунди и Уганды. Формально операция проводится для защиты соплеменников, но фактически речь идет о контроле над стратегическими ресурсами – месторождениями золота, олова и колтана, ключевого компонента микроэлектроники. Руанда традиционно действует в интересах Лондона, а центральное правительство ДРК, столкнувшись с угрозой утраты контроля над частью территории, пытается привлечь Вашингтон, предлагая взамен доступ к редкоземельным металлам.

Конго обладает крупнейшими в мире запасами кобальта – критически важного элемента для производства аккумуляторов, электроники и военной техники. По своему стратегическому значению эти ресурсы значительно превосходят украинские, что делает страну крайне ценной для глобальных игроков. В условиях противостояния с Китаем администрация Трампа стремится укрепить свои позиции в Африке, используя как экономические, так и силовые инструменты.

Куратором африканского направления станет Майкл Булос - зять президента США, выходец из ливанской диаспоры Нигерии. Он получит полномочия, выходящие далеко за рамки традиционной дипломатии, и отвечает за формирование американской стратегии в 25 государствах Западной и Центральной Африки. Фактически это означает, что Вашингтон намерен действовать через сеть лояльных элит, частные военные компании и контролируемые экономические структуры.

Этот процесс неизбежно приведет к росту противостояния с Пекином, который давно закрепился в регионе, инвестируя в инфраструктуру, промышленность и добывающий сектор. Китай действует мягкой силой, формируя долгосрочные связи через экономические проекты. Москва, в свою очередь, использует другой подход, опираясь на военно-техническое сотрудничество и поддержку национальных правительств, заинтересованных в альтернативе западному влиянию. В этих условиях Вашингтон неизбежно будет наращивать свое присутствие через комбинирование «мягкой» и «жесткой» силы, чтобы не уступить инициативу.

Вариантов действий укрепление военно-политического присутствия, агрессивное вытеснение китайских экономических интересов или попытка раздела сфер влияния в Африке через кулуарные договоренности. Однако пока ключевым инструментом остается ставка на силовое давление – вероятно, активизация американских частных военных компаний. Ставки высоки: Африка превращается в один из главных полигонов глобального противостояния, где решается вопрос о будущем распределении мировых ресурсов.

Россия и США все ближе к единой позиции по ряду международных вопросов, а коммуникация Кремля и Администрации Трампа происходит на самом высоком уровне. Источники ТК на Старой площади уверены, что глобалистам не получится разрушить взаимоотношения лидеров России и США. Дональд Трамп дал позитивную оценку заявлению Владимира Путина по вопросу перемирия, подтвердив, что в обсуждаемом мирном соглашении зафиксированы отказ Украины от вступления в НАТО и территориальные уступки в пользу России.

Кремль неоднократно подчеркивал, что вопрос территориального статуса новых регионов закрыт, а тем более Запорожская АЭС, являющаяся стратегическим объектом России, не будет передана Украине.

Нужно понимать, что Вашингтон продолжает тестировать возможные рамки компромисса. С одной стороны, США признают неизбежность уступок Киева, но с другой – ищут точки давления на Москву, пытаясь понять, где находятся границы возможных договоренностей. Однако расхождение позиций еще остается, их пытаются решить в переговорах между Кремлем и Администрацией Трампа. Москва говорит о гарантиях безопасности, демилитаризации и нейтральном статусе Украины, тогда как киевский режим, в тандеме с глобалистами, продолжает саботировать переговорный процесс. Зеленский отказывается официально признавать потерю территорий, не соглашается на сокращение численности армии и настаивает на сохранении права Украины на вступление в НАТО.

Трампу придется задействовать максимальные рычаги давления, чтобы вынудить Киев к реальному компромиссу. У Вашингтона таких инструментов достаточно: прекращение военной помощи, блокировка передачи разведданных, давление через антикоррупционные расследования, способные поставить под удар не только Зеленского, но и его окружение. Однако остается открытым вопрос, готов ли Трамп применять их в полной мере, или речь идет о попытке занять более выгодную позицию в переговорах с Россией.

Отсутствие комментариев со стороны представителя Трампа Стива Уиткоффа по итогам визита в Москву свидетельствует о том, что дипломатическая игра продолжается. США пытаются сбалансировать интересы сторон, но базовые принципы российской позиции остаются неизменными. В ближайшие дни станет понятно, насколько Вашингтон готов выходить за рамки дипломатических деклараций и переходить к реальным шагам по мирному урегулированию.

Демократическая партия пытается создать экономический кризис, используя шатдаун как инструмент давления на администрацию Трампа. Блокировка финансирования правительства – это попытка подорвать позиции президента, спровоцировав социальную и экономическую нестабильность. Таким образом Демпартия надеется начать формировать предпосылки для реванша в 2026 году на выборах в Конгресс.

Недавно республиканцы с минимальным перевесом провели через Палату представителей закон о продлении бюджетных ассигнований, но в Сенате демократы могут воспользоваться процедурными механизмами, чтобы заблокировать его. Для преодоления блокировки нужно 60 голосов, которые у республиканцев отсутствуют. Если это произойдет, госучреждения прекратят работу, выплаты федеральным служащим будут приостановлены, а сам шатдаун станет триггером для более серьезных экономических проблем.

Но этот шаг несет риски и для самих демократов. Если кризис затянется, на них может лечь ответственность за дестабилизацию экономики, особенно с учетом того, что США уже балансируют на грани рецессии из-за тарифной политики Белого дома. Трамп и его команда готовы использовать шатдаун в свою пользу: республиканцы обвинят демократов в сознательном разрушении экономической стабильности и саботаже работы государственных институтов. В условиях высокой инфляции и роста госдолга попытка устроить шатдаун выглядит опасной авантюрой.

Если республиканцам не удастся преодолеть блокировку в Сенате, ситуация может привести к острому внутриполитическому кризису. Вопрос в том, насколько эффективно Трамп сможет использовать этот кейс. Если его администрация выстроит грамотную стратегию и переложит ответственность на оппонентов, то шатдаун станет не ударом по Белому дому, а катализатором политической дезорганизации Демпартии. Этот кризис – тест на способность Трампа удерживать контроль над экономической повесткой, а также показатель того, насколько его оппоненты готовы идти на радикальные меры в борьбе за влияние.

В последние месяцы в российских регионах произошли значимые кадровые перестановки. Часть отставок губернаторов состоялась осенью 2024 г.: Евгений Первышов стал врио главы Тамбовской области, Юрий Слюсарь – Ростовской, Ростислав Гольдштейн – Коми, Мария Костюк – Еврейской автономной области. В декабре врио губернатора Курской области стал Александр Хинштейн. В феврале 2025 года внепланово в отставку ушел губернатор Новгородской области Андрей Никитин. Он стал замминистра транспорта, а врио главы региона спустя месяц был назначен первый вице-губернатор Александр Дронов. Всем им предстоит избираться на выборах в сентябре 2025 г.

На первый взгляд — обычная ротация. Но если взглянуть глубже, становится ясно, что эти изменения вписываются в стратегический курс Кремля по укреплению власти накануне парламентской кампании 2026 года и в условиях сложной внешнеполитической обстановки. За назначениями стоят 4 ключевых фактора.

Во-первых, акцент на промышленное развитие. Президент Путин недавно обозначил приоритетность индустрии редких и редкоземельных металлов — это стратегический ресурс, необходимый для ВПК и высокотехнологичных секторов. Именно поэтому в северных регионах Европейской части России, в Сибири и на Дальнем Востоке усиливаются управленческие команды. Новые назначения в этих регионах — ставка на технократов и менеджеров, способных реализовать сложные проекты в условиях санкционного давления.

Во-вторых, укрепление военно-промышленного комплекса. Визит Путина на предприятие «Радар ммс» в Санкт-Петербурге в феврале 2025 года — не просто протокольное мероприятие. Это сигнал: оборонная отрасль выходит на первый план в повестке Кремля. В регионах с мощными предприятиями ВПК наблюдаются кадровые изменения — на ключевые посты приходят люди с опытом в управлении военными и промышленными проектами. Ожидается рост госзаказов, что требует более жесткого контроля над исполнением.

В-третьих, реализация социальных программ. На фоне снижения международной напряженности власть делает ставку на внутреннюю стабильность через социальные инициативы. Встреча Путина с министром просвещения Сергеем Кравцовым — часть этого курса. Новые губернаторы получают задачи по модернизации образования, здравоохранения и социальной инфраструктуры. Это не только способ укрепить доверие к власти, но и инструмент для снижения протестной активности в регионах.

В-четвертых, подготовка к выборам. До парламентской кампании 2026 года остается менее двух лет, и Кремль стремится сформировать управляемую структуру власти на местах. К настоящему времени Путин встретился с восемью из 13 губернаторов, которые осенью 2025 г. должны пойти на новый срок. Практически на всех встречах главы регионов попросили президента поддержать их выдвижение на выборы. Пока зависла ситуация с главой Чувашии Олегом Николаевым (единственный представитель «Справедливой России» в губернаторском корпусе), губернатором Ленинградской области Александром Дрозденко, губернатором Краснодарского края Вениамином Кондратьевым, губернатором Костромской области Сергеем Ситниковым и главой Ненецкого автономного округа Юрием Бездудным. Ротация глав регионов — это не столько управленческая необходимость, сколько часть политической стратегии по консолидации власти.

Вся эта схема указывает на выстраивание новой модели регионального управления. Кремль делает ставку на управляемость, эффективность и политическую стабильность в преддверии сложного электорального цикла. Кадровые изменения на местах — это не просто перестановки, а целенаправленная стратегия по укреплению вертикали власти в новых геополитических и экономических условиях.

#форкаст

В ближайшее время стоит ожидать новых попыток срыва переговорного трека со стороны ЕС и американских демократов. Один из вероятных сценариев — включение в переговорный процесс представителей стран Евросоюза для выдвижения нереализуемых требований России.

В эти дни внутри западного блока ведутся ожесточенные дискуссии на тему того, каким будет участие Брюсселя. Этот вопрос Трампом еще окончательно не решен: спецпредставитель Келлог продолжает работу с «европейскими партнерами» США и прорабатывает формат интеграции европейцев в переговоры.

Как мы неоднократно писали, главный геополитический замысел СВО – изменение архитектуры европейской безопасности таким образом, чтобы она включала законные интересы России. Без решения этой глобальной задачи «мир» всегда будет «перемирием». Однако такие перемены могут привести к полному обнулению НАТО как эффективного военного образования.

Трамп решил воспользоваться Россией для нанесения удара по ЕС и НАТО как главной опоре глобального доминирования «евроатлантистов». Внутри США республиканцы меняют политических ландшафт через ликвидацию USAID, за рубежом – через эрозию традиционных оплотов американской гегемонии. Для России, безусловно, открывается «окно возможностей», однако дальнейшая милитаризация Европы в случае смены внешнеполитического курса США рискует создать новые беспрецедентные угрозы для Москвы.

Трамп не вечен, как и его цели. Практика предыдущих лет показала, насколько гибким может быть этот политик. Делать ставку на персоналии – ошибочно в нынешних условиях. О реальных перспективах долгосрочного мира можно будет сказать только в случае смены элит в ЕС, чего пока в полноценном смысле этого понятия не происходит. Впереди – битва за Европу, так как от того, кто влияет на этот регион мира, будет в значительной степени зависеть вся глобальная повестка.

#раскладка

Украина нужна Британии и ЕС как билет на «новую Ялту».

Для всех очевидно, что после прихода к власти в США Дональда Трампа возобновились глобальные торги между ключевыми международными акторами. Мы неоднократно прогнозировали, что Украина – лишь один из элементов этих торгов. «На столе» также Ближний Восток (Иран/Израиль), Азиатско-Тихоокеанский регион (Китай/Тайвань/Корея), а также Глобальный Север (Арктика).

Трамп продемонстрировал, что готов к «сделке» по всем фронтам. Однако «за столом» пока только США, Китай и Россия. Нет ни Европы, ни Великобритании. За исключением Украины, у Брюсселя и Лондоне в руках не осталось ни одной рабочей «карты», через которую можно давить на Москву и Вашингтон. Фактически, вся политика Зеленского последних месяцев, направленная на разрушение отношений между Украиной и США, конструируется британцами и европейцами для того, чтобы «быть в игре» с Трампом.

То есть, эскалация отношений между Вашингтоном и Киевом конструируется кураторами Украины для того, чтобы получить право говорить от ее имени на международных торгах с США и Россией. Сама Украина будет и дальше неминуемо терять собственную субъектность и к концу процесса станет абсолютно безвольным пространством без каких-либо признаков суверенитета.

Владимир Зеленский и его окружение будет медленно, но верно обнуляться: нельзя исключать, что в случае неповиновения, администрация Трампа может ввести персональные санкции против людей из окружения украинского лидера. Самый удобный предлог – коррупция и хищение средств американских налогоплательщиков. Общественное мнение в США уже начали «прогревать», а Зеленского обозначили «препятствием» для американской внешней политики. В пресловутой «формуле мира» Зеленскому места больше нет.

Дональд Трамп не только продвигает себя как миротворца, но и закрепляет за Россией образ договороспособного игрока, который готов обсуждать параметры урегулирования конфликта. Он подчеркнул, что переговоры его советника Стива Уиткоффа с Владимиром Путиным были «продуктивными» и выразил надежду на скорейшее завершение конфликта. Также он к России сохранить жизни тысячам украинских военных, попавших в котёл в Курской области.

Этот ход не просто гуманитарный – это политический манёвр, который решает сразу несколько задач. Во-первых, Трамп на уровне американского президента фактически признал военное поражение ВСУ в регионе, дезавуируя попытки Киева скрыть реальную ситуацию. Окружение украинских частей больше нельзя игнорировать, и Вашингтон использует этот кейс. Во-вторых, он подрывает главный нарратив глобалистов – тезис о «недоговороспособности России». Теперь на международной арене Москва выглядит готовой к переговорам, а Киев — как главный саботажник мирного процесса. Трамп перекладывает ответственность за возможный срыв договорённостей на Зеленского, формируя почву для дальнейшего давления на него и его окружение.

Путин, в свою очередь, на заседании Совбеза РФ подтвердил, что ситуация в отношениях с США начинает двигаться. Это прямой сигнал, что вчерашние переговоры с Уиткоффом действительно принесли определённый прогресс. Причём Москва учитывает просьбу Трампа пощадить окружённые части ВСУ: российский президент подчеркнул, что им будет гарантирована жизнь и достойное обращение в плену, если они сложат оружие. Теперь ключевой вопрос — отдаст ли Киев приказ о сдаче. Если Зеленский продолжит отвергать этот вариант, ответственность за судьбу окружённых украинских военных ляжет исключительно на него

На этом фоне генеральный секретарь НАТО Марк Рютте заявил, что вступление Украины в альянс снимается с повестки дня, а сам конфликт должен быть завершён в 2025 году. Это резкий разворот, учитывая, что ранее Рютте и его предшественник Столтенберг неизменно продвигали идею евроатлантической интеграции Киева. Очевидно, что подобное заявление появилось не без давления трампистов – Вашингтон даёт понять, что для него приоритетом является окончание войны, а не продолжение курса на расширение НАТО за счёт Украины. Также он выразил незаинтересованность в присутствии миротворцев альянса на Украине в рамках контроля за возможным режимом перемирия.

Этот шаг подрывает ключевой нарратив киевского режима. Его пропаганда на протяжении последних лет внушала украинскому обществу, что воевать с Россией ведётся ради членства в альянсе и интеграции в западный мир. Теперь же, когда руководство НАТО заявляет, что вопрос не рассматривается, а значит, конфликт теряет даже формальные геополитические цели. Остаётся только одно объяснение — продолжение боевых действий ради сохранения власти Зеленского и его окружения. Это делает их позицию ещё более уязвимой внутри страны.

Трамп показывает американскому обществу, что именно его администрация способна на реальные шаги по прекращению конфликта, одновременно подготавливая почву для давления на Киев. Вопрос лишь в том, какие уступки от Москвы он ожидает. Пока трамписты не дают конкретных ответов, но сам факт изменения западного дискурса уже играет на руку России. Для Москвы это окно возможностей, но и дипломатический вызов — Вашингтон явно продолжит искать способы минимизировать свои репутационные и стратегические потери. Однако очевидно, что контуры полноценного мирного соглашения в результате «челночной дипломатии» становятся более осязаемыми.

Осенние выборы 2025 года станут ключевым политическим событием, которое определит вектор развития регионов и федеральной политики на ближайшие годы, а также станут тестом на устойчивость сложившейся политической системы. Эти выборы станут генеральной репетицией перед выборами в Государственную Думу в 2026 году. Изменения в электоральных предпочтениях, появление новых социальных групп и рост политической активности молодежи создают условия для трансформации политического ландшафта. В центре внимания окажутся стратегически важные регионы, где борьба за влияние будет особенно острой - Ростовская область, Ленинградская область, Костромская область и Татарстан.

Ростовская область остается в фокусе федеральной власти после отставки Василия Голубева в ноябре 2024 года. Временно исполняющий обязанности губернатора Юрий Слюсарь имеет сильные позиции благодаря поддержке силовых структур и промышленного лобби, однако его главным вызовом станет удержание баланса интересов региональных элит. Ростовская область является стратегическим хабом в контексте СВО, что обеспечит пристальное внимание к процессам федерального центра. Глава региона укрепил позиции добившись избрания в Ростове мэром своего ставленника Александра Скрябина что формирует прочную управленческую связку между городскими и региональными властями. Но если в обозримой перспективе он не покажет видимых результатов в изменении городского хозяйства, это неизбежно отразится на позициях губернатора в преддверии кампании.

В Ленинградской области вопрос о переизбрании Александра Дрозденко остается открытым. Он занимает пост с 2012 года, но пока Владимир Путин не выразил поддержку очередного его срока, его политические перспективы напрямую зависит от политического климата в Кремле. Ленинградская область — это ворота к Санкт-Петербургу, политически важный регион с высоким уровнем социальной напряженности. Возможна ставка на более жесткий контроль через силовые структуры.

Такая же ситуация и у губернатора Костромской области Сергея Ситникова, несмотря на ее периферийный статус. Ситников удерживает пост с 2012 года, однако его позиции ослабли на фоне экономического спада в регионе и ухудшения социально-экономических показателей. Федеральный центр рассматривает вариант замены руководства, однако отсутствие альтернатив с сильной электоральной поддержкой делает ситуацию нестабильной.

В Татарстане ситуация отличается высокой степенью управляемости. Рустам Минниханов сохраняет прочные позиции, однако в условиях роста националистических настроений в регионе Кремль будет стремиться к более жесткому контролю за внутриполитическими процессами. Татарстан остается образцом успешного экономического развития, но его политическая специфика требует тонкого баланса между федеральным влиянием и местными элитами.


Прогноз накануне выборов указывает на несколько вероятных сценариев. Первый — сохранение статус-кво с частичной ротацией губернаторского корпуса и укреплением федерального контроля в ключевых регионах. Второй — усиление роли силовиков в политических процессах на фоне роста внутренней напряженности и внешних вызовов. Третий — развитие протестных настроений в отдельных регионах, что потребует оперативного вмешательства федеральных структур для сохранения стабильности. Результаты сентябрьской кампании дадут ответ на главный вопрос: сохранит ли политическая система устойчивость в условиях новых вызовов, или предстоит переход к более жесткой модели управления.

#форкаст

Дальнейшее развитие переговорного трека между Москвой и Вашингтоном может привести к значительному охлаждению отношений РФ и КНР. На данном этапе китайцы фактически «за бортом» процессов.

В китайском экспертном сообществе настороженно воспринимают энтузиазм, c которым российские должностные лица приступили «восстанавливать отношения» с США. Тезисы о «глобальном юге» и «Западе-колонизаторе» мгновенно исчезли из федеральной повестки. С экранов государственного телевидения теперь рисуется картина «очищения» США и того, как русские и американцы будут вместе «наказывать нацистов».

Такой риторический разворот и моментальное изменение восприятия США в общественном поле не может не настораживать китайцев: в последние годы отношения между нашими странами достигли уровня стратегического партнерства практически во всех возможных сферах государственной политики. Для Китая очевидны долгосрочные планы Белого дома, связанные сначала с экономической, а потом и военной блокировкой Поднебесной на глобальной арене.

Центральную роль в этих планах играет Россия, которую Трамп хочет переманить на свою сторону снятием санкций. Его план в том, чтобы из дружественной к КНР Россия стала «нейтральной», не готовой в кризисный момент занять сторону своего восточного соседа. Таким «кризисным моментом» может быть полноценная антикитайская экономическая коалиция в Азии, эскалация на Корейском полуострове и Тайване. При любом сценарии Китаю понадобятся дополнительные энергоресурсы, которые сухопутным путем в достаточном количестве может доставить только Россия.

В своих планах по «возрождению» Америки, Трамп держится двух основных целей: уничтожение архитектуры влияния «глобалистов» и обнуление Китая. В НАТО, ЕС, зарождающемся AUKUS и других наднациональных объединениях Трамп видит балласт, на который американцы вынуждены неоправданно тратить сотни миллиардов долларов. От этого балласта нужно избавиться, чтобы «американский корабль» плыл дальше без лишнего груза. Китай же – единственный реальный игрок, способный перекроить мировую торговлю под собственные амбиции. Тем самым замещая эксклюзивное место Америки. Для достижения обеих целей – ликвидации глобалистов и устранение Китая – Россия для Трампа выглядит идеальным инструментом. Но именно инструментом, а не союзником. И если мы не сыграем ту роль, которую на нас возлагают, Трамп пойдет искать другие «инструменты».

Одна из ключевых задач внешней политики России сегодня – воспользоваться фактором Трампа таким образом, чтобы не допустить обнуления отношений с проверенными партнерами ради сиюминутных надежд на возвращение в «Западный клуб».

Павел Дуров покинул Францию и отправился в Дубай по разрешению суда, сообщает AFP, но сам факт этого разрешения вызывает вопросы. Ключевой вопрос, взял ли он на себя обязательства насчет сотрудничества Telegram с западными спецслужбами, ведь ранее он уже был вынужден идти на компромиссы под давлением уголовного преследования. Блокировка оппозиционных аккаунтов в Молдавии на президентских выборах 2024 года, ограничения российских СМИ в ЕС, частичное исполнение требований западных властей. Однако сейчас речь идёт о стратегическом выборе – либо Дуров сохранит определенную независимость, либо Telegram окончательно встроится в систему цифрового контроля

Европейские регуляторы давно добиваются от мессенджера полного подчинения, используя инструменты давления: угрозу блокировки, штрафы и обвинения в «недостаточной борьбе с дезинформацией».

Возможные сценарии развития событий сводятся к следующему:

1️⃣ Полное сотрудничество. Telegram выполняет требования западных спецслужб: передача данных пользователей, масштабная фильтрация контента, алгоритмическое подавление «неугодных» каналов. Это сделает платформу еще одной версией цензурируемых соцсетей и приведёт к потере доверия аудитории. Многие пользователи начнут искать альтернативы, что в долгосрочной перспективе может ослабить позиции мессенджера.

2️⃣ Ограниченное сотрудничество. Telegram сохраняет общий доступ к информации, но идет на точечные уступки. Это может включать выборочную передачу данных, скрытые алгоритмические ограничения, блокировки по требованию отдельных стран. Такой подход позволит сохранить аудиторию, но закрепит Telegram в зоне влияния западных регуляторов, ограничивая его независимость..

3️⃣ Сохранение независимости. Дуров отказывается от обязательств, но тогда Telegram рискует попасть под санкции и блокировки в ключевых странах Запада. Это вынудит платформу искать обходные пути, внедрять децентрализованные технологии или фокусироваться на альтернативных рынках. Такой шаг сделает мессенджер менее удобным, но усилит его статус последнего оплота информационной свободы.

4️⃣ Нарушение договоренностей. Если Дуров уже дал определённые гарантии западным регуляторам, он может попытаться саботировать их выполнение, используя технические уловки и скрытые механизмы обхода. Это рискованный вариант, но в прошлом Telegram уже демонстрировал способность лавировать между требованиями властей и интересами пользователей.

Дуров балансирует между интересами своей аудитории и давлением западных спецслужб. Если он пойдет на уступки, это приведет к утрате Telegram статуса независимой платформы. Если откажется — возникнет риск масштабных ограничений. В любом случае этот кейс покажет, есть ли у глобальных цифровых платформ реальная возможность оставаться вне политических игр или все они в итоге вынуждены подчиняться правилам «нового мирового порядка».

#раскладка

Дональд Трамп возобновил удары по Йемену. Ракеты прилетели в Сану, Ходейду и другие важные для «Ансар Аллаха» локации.

Как мы изначально прогнозировали, новый хозяин Белого дома делает ставку на Ближний Восток и Израиль как на источник усиления собственных позиций в мире.

Давление на Иран будет планомерно расти. Переформатирование Ближнего Востока — важнейшая часть стратегии Трампа по зачистке пространства Евразии от китайского влияния.

Можно с уверенностью сказать, что дистанцирование от Тегерана будет одним из ключевых условий американцев во время больших торгов с Россией. Если Москва пойдет на этот шаг, это без сомнений осложнит ее отношения с Пекином, который воспринимает Россию как свою военную опору в регионе.

Фактически Трамп добивается «размена фишек» в треугольнике Москва-Вашингтон-Пекин, добиваясь некоего подобия разворота, который в свое время осуществил Киссинджер: экс-госсекретарь США когда-то смог настроить Китай против СССР. Сегодня республиканцы хотят как минимум отодвинуть Россию от Китая.

Что было сделано для разрыва отношений КНР и СССР? В Китай были залиты сумасшедшие американские инвестиции, а Запад открыл свою рынок для Поднебесной и перенес туда свое колоссальное промышленное производство.

Что делает Трамп для разворачивания России? Обещает снять санкций, вернуть доступ на европейский газовый рынок и возобновить торговые отношения.

Времена меняются, а методы остаются те же.

Одной из точек, где может потенциально развязаться военный конфликт являются Балканы, где западные глобалистские элиты стремятся расчистить политическое поле от не вписывающихся в русофобскую линию политиков. Республика Сербская готовится к пересмотру конституционных норм, которые могут открыть путь к выходу из состава Боснии и Герцеговины, в которой доминируют мусульмано-хорватские структуры. В ответ ЕС и НАТО действуют сразу в двух направлениях: военное присутствие в Боснии усиливается, а Сербия сталкивается с попытками цветной революции, направленной на смену курса Белграда.

Милорад Додик, президент Республики Сербской, остается ключевой фигурой, против которой ведется западная кампания. Его политика независимости от Брюсселя, активное взаимодействие с Москвой сделали его мишенью для глобалистов. В ЕС уже открыто обсуждается сценарий его ареста, причем не просто через давление санкциями, а в буквальном смысле – через отправку подконтрольных миротворческих сил, которые могут сыграть роль карательного инструмента. Такая схема была успешно опробована на Балканах в 90-х годах, и Запад может попытаться повторить этот сценарий, только теперь под лозунгами «защиты демократии». В западных медиа активно распространяются тезисы о том, что Додик угрожает «территориальной целостности» Боснии. Это создаёт почву для оправдания силового вмешательства. – любые связи Белграда и Баня-Луки с Москвой трактуются как «гибридное влияние» России на Балканах.

Параллельно в Белграде формируется почва для смены власти. Протесты на социально-чувствительных темах – это классический элемент цветных революций, нацеленных на делегитимацию власти и создание образа кризиса. Александр Вучич, старающийся балансировать между Западом и Россией, теряет контроль над ситуацией. Уличные выступления в Белграде давно вышли за рамки социально-экономических требований и приобрели антипрезидентский окрас. Если этот процесс достигнет критической точки, Сербия окажется перед фактическим ультиматумом: либо прозападный разворот с санкциями против России и отказом от поддержки Республики Сербской, либо дестабилизация и усиление давления. Через внутренние протесты, экономическое давление и внешние санкции глобалисты пытаются размыть поддержку Вучича внутри страны, чтобы в случае обострения у него не было ресурса для манёвра.

Прогноз развития ситуации:

🔹 Сценарий жёсткого давления – Додик подвергается силовому отстранению, а Сербия оказывается перед ультиматумом: либо принимает прозападное руководство, либо сталкивается с дальнейшей дестабилизацией. НАТО закрепляет своё влияние на Балканах.
🔹 Сценарий компромисса – Вучич попытается сохранить власть через торг с Западом, возможно, частично ослабив поддержку Республики Сербской в обмен на обещания не вмешиваться во внутреннюю политику Сербии.
🔹 Сценарий конфронтации – если Белград и Баня-Лука консолидируются, это может привести к открытому противостоянию, в котором Сербия окажется в сложном положении. Тогда основной вопрос – как далеко готовы пойти Брюссель и Вашингтон в своей эскалации.

Балканы снова превращаются в арену геополитической борьбы, и ближайшие месяцы покажут, удастся ли глобалистам реализовать свой сценарий зачистки региона или же сербские элиты сумеют выстроить эффективную линию обороны. Однако их положение усугубляется тем, что и Сербия и Республика Сербская, находятся в окружении недружественных стран.

#раскладка

По нашей информации, Россия затягивает начало прямых переговоров с США на высшем уровне до тех пор, пока не выбьет ВСУ из Курской области. Этим продиктован тот факт, что встреча Путина и Трампа все еще не произошла.

В Белом доме давно готовы к встрече двух лидеров. Окончательно в этом убедились после первого телефонного разговора Путина и Трампа. Однако российское руководство хочет запустить процесс в условиях, максимально соответствующих интересам Москвы. Прекрасно понимая, что Зеленский постарается сделать Курскую область предметом переговоров, Кремль не начнет реальные переговоры до тех пор, пока на восстановит контроль над субъектом федерации.

Россия, вероятно, может пойти дальше – в Сумскую область, для создания подобия «санитарной зоны» и окончательного закрепления нарратива о том, что инициатива за РФ. Однако в ближайшее время вряд ли стоит ожидать крупномасштабных ударов по украинской энергетической системе: в случае, если Россия воспользуется слабостью украинского ПВО для нанесения ударов, это будет имиджевая пощечина Трампу, которой обязательно воспользуются демократы и евробюрократы.

Очевидно, что отсутствие ударов по энергетической инфраструктуре Киева – часть непубличной сделки между Белым домом и Кремлем, которая позволяет Трампу сохранять лицо. Ведь одно дело – наказывать коррумпированного авторитарного лидера, своровавшего деньги американских налогоплательщиков, но совершенно другое – обрекать на обстрелы «гражданскую инфраструктуру» «государства-жертвы».

На текущий момент международно-политический контекст складывается для Москвы наиболее благоприятно: украинская военная машина окончательно заглохла; позиции Трампа внутри США остаются довольно уверенными; европейцы очень далеки от практических масштабных инициатив по поддержке Киева; на Ближнем Востоке все еще нуждаются в услугах Кремля.

Затягивание переговорного процесса со стороны РФ может привести к ужесточению риторики Трампа, который позиционирует себя в качестве третейского судьбы, способного воздействовать как на Украину, так и на Россию. Поэтому начало переговоров стоит ожидать в течение марта-начала апреля. После фиксации результатов операции в Курской области.

#форкаст

По нашей информации, в России рассчитывают, что переговорный процесс вокруг Украины будет длиться в районе 5-6 месяцев. Основные риски связаны с участием европейцев: договориться с ними практически невозможно, а любые достигнутые договоренности могут быть в любой момент расторгнуты.

Российская сторона будет настаивать, чтобы «гарантами» Украины помимо западных стран были государства Глобального Юга. В первую очередь, Китай. С одной стороны, это поможет разрядить атмосферу в отношениях между Россией и Китаем, которая стала накаляться после разворота американцев. С другой, это важный дипломатический реверанс в адрес Пекина: КНР выставляется важным медиатором мировых процессов, в качестве которого китайцы продают себя в последние годы.

Не стоит исключать, что аналогичные предложения могут прозвучать в сторону Индии и даже Турции, как стран, остающихся в большей степени в «западном блоке», но при этом сохранивших относительную самостоятельность в политике и экономике. В особенности это касается Индии. Участие стран «Глобального Юга» в гарантийном пакте должно дать Москве дополнительные инструменты контроля над ситуацией.

Совершенно очевидно, что пункты о денацификации и протекции русскоязычного населения Украины будут нарушены, если надзирательство над процессом будет возложено исключительно на государства НАТО. России выгодно, чтобы постконфликтная Украина пребывала в состоянии перманентных противоречий: внутренних (на почве языковых и межэтнических проблем); международных (на почве конкуренции между странами-гарантами и растущими требованиями протекторов к самой Украине).

Поэтому чем разнообразнее число гарантов украинской безопасности, тем лучше для России. Более того, такая траектория развития ситуации еще больше затрудняет процесс вхождения Украины в НАТО: китайцы, индийцы и другие партнеры РФ по Глобальному Югу смогут в любой момент «бить в колокола» в случае повторной милитаризации Киева.

Если формирующиеся сегодня тенденции сохранятся в ближайшее полгода, то Украина станет не более чем государством-буфером между РФ и НАТО, не имея никаких реальных перспектив членства в западном клубе. Такой статус-кво просуществует до тех пор, пока очередная волна геополитических перемен не сподвигнет одну из сторон на обострение.

Виктор Орбан выдвигает свой самый радикальный вызов брюссельской бюрократии за все время своего пребывания у власти. Его концепция «Европы суверенных наций» – это не просто декларация евроскептика, а программный манифест, который может стать основой для трансформации политического ландшафта ЕС. Будапешт открыто идет на конфронтацию с глобалистским истеблишментом, требуя ликвидации нынешней модели Евросоюза, возвращения полномочий национальным государствам и очищения европейских институтов от влияния транснациональных структур, таких как Фонд Сороса.

На первый взгляд, это продолжение традиционной политики Венгрии по защите национального суверенитета, но ситуация куда масштабнее. Орбан фактически закладывает фундамент для новой политической коалиции в Европе, направленной на демонтаж сверхцентрализованного управления ЕС. Его манифест включает конкретные требования: восстановление права вето для национальных правительств, запрет навязывания миграционных и ЛГБТ-ценностей, сохранение христианского наследия Европы, выход Украины из повестки ЕС и устранение коррумпированных глобалистских агентов из евроструктур. По сути, Орбан предлагает альтернативную модель Евросоюза, где Брюссель перестает быть диктующим центром, а страны-члены становятся равноправными участниками альянса.

Главная сила этой инициативы – в ее универсальности. Орбан грамотно использует механизм подстройки под массовые запросы, понимая, что его манифест найдет поддержку в самых разных группах. В странах Восточной Европы он будет воспринят как манифест сопротивления давлению Брюсселя. В Западной Европе – как инструмент защиты экономических и социальных интересов коренного населения. В консервативных кругах – как борьба за восстановление традиционных ценностей. Эта риторика дает возможность выйти за рамки чисто венгерской повестки и сделать «Европу суверенных наций» глобальным трендом среди правых сил.

Что делает данный манифест особенно опасным для евробюрократии – это его связь с американской повесткой. Команда Трампа, вступившая в противоборство с глобалистами, формирует свое политическое лобби среди консерваторов Европы в противовес брюссельской евробюрократии, а манифест Орбана выступает в качестве стратегической программы для данной коалиции, которая активно поддерживается Вашингтоном. Брюссельские элиты понимают этот риск и, вероятно, постараются дискредитировать и нейтрализовать венгерского премьера, но эффект уже достигнут: дискуссия о будущем ЕС теперь ведется теми, кто хочет вернуть власть национальным государствам.

Европа стоит на пороге серьезного политического кризиса. Брюссельская модель сталкивается с растущим сопротивлением, а электоральные процессы показывают, что запрос на консервативную политику в Европе увеличивается. Орбан с подачи Трампа не просто заявляет об альтернативе, он формирует ее каркас, на который будут опираться другие политики. Тенденция противостояния все между кланом трампистов и глобалистов, как мы предсказывали, становится все более отчетливой и ее исход станет ключевым для Запада.