Что ж, я вернулась вместе с сентябрем. Самая осенняя композиция для меня почему-то Golden Brown — она и побудет настроением понедельника. Говорят, долгое время никто не мог понять, о чем поют Stranglers: мало того, что как хочешь, так и интерпретируй, так еще и неразборчиво, примерно как «Подонок гуляет, казак молодой» (чувствую, открываю бездны в комментах). А самые осенние авторы — Эдуард Веркин, Антон Чехов, Юрий Казаков и Толкин.
Лет двадцать назад в сентябре перечитывала, как обычно, «Властелина колец», я тогда работала на двух работах, а по вечерам училась, и дорога отнимала много времени. Утром я обязательно покупала в булочной у катерной стоянки (в местах, откуда я родом, катер и паром что-то вроде маршрутки и автобуса) большую зерновую булку, нашпигованную семечками, и растягивала ее до вечера, читая в пути. С тех пор тексты Толкина для меня пахнут теплым серым хлебом и немного морским йодом.
Наверное, как тру-блогер должна спросить, есть ли у вас осенние книги, но кто захочет и так расскажет.
Что ж, я вернулась вместе с сентябрем. Самая осенняя композиция для меня почему-то Golden Brown — она и побудет настроением понедельника. Говорят, долгое время никто не мог понять, о чем поют Stranglers: мало того, что как хочешь, так и интерпретируй, так еще и неразборчиво, примерно как «Подонок гуляет, казак молодой» (чувствую, открываю бездны в комментах). А самые осенние авторы — Эдуард Веркин, Антон Чехов, Юрий Казаков и Толкин.
Лет двадцать назад в сентябре перечитывала, как обычно, «Властелина колец», я тогда работала на двух работах, а по вечерам училась, и дорога отнимала много времени. Утром я обязательно покупала в булочной у катерной стоянки (в местах, откуда я родом, катер и паром что-то вроде маршрутки и автобуса) большую зерновую булку, нашпигованную семечками, и растягивала ее до вечера, читая в пути. С тех пор тексты Толкина для меня пахнут теплым серым хлебом и немного морским йодом.
Наверное, как тру-блогер должна спросить, есть ли у вас осенние книги, но кто захочет и так расскажет.
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. NEWS But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips.
from us
