Разбираю файлы в телефоне, нашла мем, который сохранила, когда читала «Я обязательно уволюсь» Маши Гавриловой (Popcorn books, 2024)
Не помню, кто был первым — контркультурный Паланек или Амели Нотомб с ее «Страхом и трепетом», но там все же о другом. За последние несколько месяцев я прочитала несколько текстов, в которых протагонисты (как правило, женщины) переживают созависимые отношения с нелюбимой работой. Об этом писала Света Павлова в «Голоде», Лена Буркова в «Так громко, так тихо», отчасти — Маша Лебедева в «Там темно». Но Маша Гаврилова превратила профориентационные и корпоративные страдания персонажа в магистральную тему.

Главная героиня получает, как это часто бывает с нами, гуманитариями, бессмысленное высшее образование, тянет лямку на бессмысленной работе, погружаясь в бессмысленный абьюз от бессмысленной начальницы Ангелины по прозвищу Сатанина. За этим следует увольнение, хождение по мукам самоопределения, рефлексии и даже не несчастной, а неопределенной какой-то влюбленности, мизогинная дружба (Даша Благова, привет!) и рассуждения о том, как же найти это пресловутое призвание и место под солнцем, если ты себя к своим 20+ так ни черта и не понимаешь. Или вот, допустим, нашел. Но ты там вроде как ни к чему — у тебя только мечты о светлом будущем и пшик опыта. Еще и часики тикают, пора научиться к собственному организму прислушиваться — не за горами пакет с пакетами за батареей, скидочная карта в аптеке и хруст в суставах. Но и эти сигналы доходят с помехами, а диагнозы, поставленные разными врачами, не проясняют ситуацию. Впрочем, и гастрит может быть метафорой.

Признаться, первые несколько глав параллельно чтению придумывала деликатный ответ коллегам из Попкорна, буде они решат узнать мое ценное мнение: ребята, сорян, я не ваша ЦА — я вдвое старше героини и не могу себя соотнести, мне как редактору хочется чуть подрихтовать там и тут и задать героям несколько вопросов...

...но вдруг заметила, что, если не цепляться к деталям, мне интересно: текст в целом бодрый и ироничный, хотя по-подростковому ершистый (периодически меланхолично наблюдала, как сыплются пески времени сквозь мои протертые forty-something швы и подавляла протест внутренней бабуси). Ну а писательский опыт вообще дело наживное.

А еще благодаря Маше и ее героине, зарабатывающей выгулом собак, узнала о существовании породы «московский дракон». Никогда бы не подумала, что это не плод случайной страсти, а серьезный стандарт.

Дорогие петербуржцы! 24 июля я к вам буквально на пару часов, зато на презентацию Тани Коврижки. Подробности и ссылка на регистрацию у коллег из Поляндрии.

Я живой я легити взрослая рабочая жизнь настолько загрузила накопившимся за больничный срочным и суперсрочным, что забыла похвастаться: завтра веду знаменитый Книжный клуб в Переделкине. Обсуждать будем мою любимую «Голубую чашку». Прошлой осенью рассказывала о ней как раз и писала, что хочу обсудить. Получается, дождалась.

Несмотря ни на что, успела поучаствовать в летней подборке Прочтения. Подробности и занимательные истории от коллег ЗДЕСЬ.

Все подводят книжные итоги июля, а я, медленно приходя в себя, только и вспоминаю мем «Неплохое было лето, я хотя бы не умер», но до сентября еще как-то плыть.
Канал временно превратился в доску объявлений, скоро вернется в прежний режим, пока новости такие: у друзей, краснодарского независимого книжного «Чарли», беда. Узнать, что случилось и как помочь, можно здесь. Я справлюсь, а ребята сами точно не поднимутся.

Если здесь еще есть люди, которые меня помнят, привет. Все в относительном порядке, просто очень непростое лето. Тем временем немного новостей от друзей и коллег, продолжающих делать жизнь.

10 августа — Дом творчества Переделкино устраивает читки текстов резидентов в поддержку детского хосписа «Дом с маяком». Тексты Евгении Некрасовой, Дарьи Благовой, Нади Алексеевой, Светланы Павловой, Татьяны Климовой, Егора Зайцева, Ивана Родионова, Полины Иванушкиной, Анны Шипиловой, Ивана Бевза, Михаила Левантовского, Алины Журиной, стихи Льва Рубинштейна и Дмитрия Данилова прочитают со сцены Дарья Мельникова, Семён Штейнберг, Сергей Новосад, Святослав Рогожан, Владимир Канухин, Анастасия Пронина, Алиса Кретова, Петр Скворцов и Иван Макаревич. На вечере будет звучать виолончельная музыка в исполнении резидентов и участников Cello Challenge.

17 августа — очередной благотворительный Фонарь, вернее, книжный фестиваль «Местность» под его эгидой, зажжется в этот раз в Йошкар-Оле. Программа тоже огонь, например: Даша Благова, Женя Некрасова, Саша Зайцева, Алексей Сальников, Максим Мамлыга и Екатерина Петрова, один из крутейших литжурналистов страны. Собранные средства пойдут в фонд поддержки детей с онкологическими и гематологическими заболеваниями.

Фото с переделкинскими соснами заряжено на доброту.

В честь всемирного дня кошек коллеги показывают, кто на самом деле делает всю работу в Альпине Нон-фикшн и Альпине.Проза.

Настроение понедельника Здравствуй, Люба, я вернулся

Несколько минут молодой жизни потратила на поиски решения, откуда теперь тащить в канал музыкальную ссылку в начале недели. Там, где мои плейлисты, платная подписка. В разрешенной сети не бываю месяцами. Замедленный хостинг работает не у всех. Ничего не придумала, поэтому пока пусть будет как раньше.

И традиционная история. Несколько лет назад где-то прочитала, что темп Staying alive совпадает с частотой непрямого массажа сердца, поэтому под нее многие медики тренируют навык сердечно-легочной реанимации. А из братьев Гибб, создавших Bee Jees, к слову, уже никого не осталось.
Ладно, ино побредем еще.

upd а вот Барри Гибб, молнируют нам из зала, еще жив.

Прогноз на 25 августа в Переделкине @pperedelkino — Душно. Программа насыщенная, после публикации списка рекомендованной литературы я на некоторое время впала в меланхолическое самобичевание, но решила расти над собой и однажды все это дочитать. Предполагаются лекции (о советском экзистенциализме, кинической философии, газете «Гудок», Караваджо и тд), редакторский практикум, мастер-классы (в том числе детские) и буфет (sic!). А также дискуссии на любой вкус — софистическая, аподиктическая, диалектическая. Где-то там на одной из них — Великой книжной, которая будет идти с 12 до 17, — я в 16:30 выгуливаю блогерскую субличность (после затяжного летнего молчания и едва не случившегося порыва удалить канал бывает и так).

Приезжайте обниматься и говорить о книгах.

Список некоторых участников подрезала у коллег:

Екатерина Аксенова, Ольга Бушуева, Михаил Визель, Данила Давыдов, Николай Джумакулиев, Александр Иванов, Михаил Кукин, Борис Куприянов, Майя Кучерская, Михаил Мальцев, Мария Надъярных, Стас Наранович, Ксения Ламшина, Александр Ливергант, Владимир Максаков, Владислав Отрошенко, Любовь Сумм, Анна Логинова, Александр Филиппов-Чехов.

Пока все два взволнованных подписчика переживали, куда я пропала, прошла первый уровень Задачника Максима Ковальского — занятный тест на знание тонкостей русского языка.

Что ж, я вернулась вместе с сентябрем. Самая осенняя композиция для меня почему-то Golden Brown — она и побудет настроением понедельника. Говорят, долгое время никто не мог понять, о чем поют Stranglers: мало того, что как хочешь, так и интерпретируй, так еще и неразборчиво, примерно как «Подонок гуляет, казак молодой» (чувствую, открываю бездны в комментах). А самые осенние авторы — Эдуард Веркин, Антон Чехов, Юрий Казаков и Толкин.

Лет двадцать назад в сентябре перечитывала, как обычно, «Властелина колец», я тогда работала на двух работах, а по вечерам училась, и дорога отнимала много времени. Утром я обязательно покупала в булочной у катерной стоянки (в местах, откуда я родом, катер и паром что-то вроде маршрутки и автобуса) большую зерновую булку, нашпигованную семечками, и растягивала ее до вечера, читая в пути. С тех пор тексты Толкина для меня пахнут теплым серым хлебом и немного морским йодом.

Наверное, как тру-блогер должна спросить, есть ли у вас осенние книги, но кто захочет и так расскажет.

Нам с Таней Коврижкой так понравилось работать над текстом и выступать вместе, что уже в ближайший четверг, 5 сентября, мы повторим наш зажигательный стендап о материнстве, ответственности, консерватизме и ф-письме, еще о травмах, конечно, снежинках и зумерах и о том, чем автогероиня отличается от обычного женского персонажа, и как нас обеих вообще занесло на эти галеры — в автофикциональную прозу в смысле.
Приходите к нам в Поляндрию Letters обниматься!

Рассказ по вторникам

«Механическое вмешательство» (Альпина.Проза, 2024)

С искусственным интеллектом у меня отношения своеобразные. Было время, развлекалась тем, что задавала вопросы и гадала на ответах бота, названного в честь Порфирия Петровича, — того, который полицейский алгоритм авторства писателя, чья ежегодная новинка в номинации «осенняя скрепа» конкурирует с кострами рябин. Читала Нейро Пепперштейна, угадывая, где Павел, где GPT-чат. Генерировала дурацкие картинки. Переводила с китайского инструкцию к наушникам. По-прежнему не верю в восстание машин и отношусь скептически к творческому началу ИИ, но иногда пользуюсь его возможностями, раскидывая материал курса на лекции или составляю расписание — очень удобно, кстати. Но в соавторы не брала, я и с людьми тяжело уживаюсь.

Сборник, для которого известные писатели придумали 15 рассказов вместе с Алисой, ждала, не строя ожиданий. На то он и эксперимент, хотя удался в любом случае, никто ведь не выдвигал гипотезу и ничего не доказывал, а кое-кто, говорят, даже получил удовольствие.

Некоторые авторы разговаривали с ИИ, задавали подсказки, просили реконструировать какие-то нереальные ситуации при реальных исходниках. Кто-то почти бесшовно вплавил ответы нейросети в собственный текст. Большинство остались такими, к каким привык их постоянный читатель, но все же немного иными — до этого мало кто из них работал с программируемой языковой моделью, а это непросто: я, пытаясь однажды вырастить из краткого синопсиса своего текста расширенную его версию, дошла до белого каления, задавая подсказки, сдалась и придумала самостоятельно. Поэтому усилия коллег оценила.

При этом в текстах Яны Вагнер, Ксении Буржской, Даши Благовой и Хелены Побяржиной, даже в тревожных, пугающих и грустных эпизодах, много нежности — ностальгической, смягчающей щемящий ужас, принимающей горевание. Шамиль Идиатуллин написал ехидный ретрослэшер — понятно, кого из классиков абый любит, но какими чертами наделил бы фанфики, буде пришла бы ему фантазия написать такой. А Юлия Яковлева как будто бы из облюбованной авантюрно-исторической прозы шагнула в современную семейную драму, что одновременно может быть скетчем для комика. Татьяна Толстая, Анна Матвеева, Ислам Ханипаев и Рагим Джафаров выступили в своей привычной манере — стремительно и порой парадоксально. Эмоционально и выверенно даже графически — это уже про Александру Шалашову и Марго Гритт. Не изменили себе Женя Некрасова, чей рассказ написан в ею же заложенной неофольклорной традиции, и Дмитрий Захаров, втиснувший многослойную жизнь в 11 энергичных страниц. Текст Леши Сальникова (любой, чего скрывать) я хочу гладить по предплечью и повторять голосом великой Раневской: «милый, милый».

В общем, со стороны кажется, что это была добрая охота. В Букмейте уже можно послушать. Бумага потихоньку развозится по городам и весям.

Скользкий политик опять украл у детей праздник©