Вслед за жилищной ипотекой рушится промышленная. Все это – следствие ситуации с ключевой ставкой, которую лидер КПРФ назвал «сумасшедшим домом».
Сегодня «Известия» сообщили, что выдача промышленной ипотеки обвалилась. За 2024 год на расширение производственных площадей выдано всего лишь 205 кредитов – это в 4 РАЗА МЕНЬШЕ, чем в прошлом году. По задумке, на средства промышленной ипотеки предприятия могли приобретать промплощадки, чтобы в короткий период времени наладить новое производство, или реконструировать уже действующую площадку, расширить ее, сделать более технологичной.
Промышленная ипотека выдается небольшим предприятиям с выручкой до 2 млрд рублей и технологическим компаниям с выручкой до 4 млрд рублей. Это очень многочисленная категория экономических субъектов: производители продуктов питания, одежды, косметики, пластиковых окон и так далее. На каждом таком предприятии обычно трудится немалый коллектив – от 100 до 250 человек. Именно такие предприятия сегодня лишаются возможности для развития.
Думаю, уже всем очевидно: инфляцию высокая ключевая ставка серьезно затормозить не может, а вот стагнацию и строительной отрасли, и промышленности гарантирует. Более того: мешая развиваться производству, высокая ключевая ставки снижает предложение товаров на рынке, что само по себе становится фактором дальнейшего роста цен. Неслучайно лидер КПРФ Геннадий Зюганов прямо с трибуны Госдумы назвал нынешнюю ситуацию с ключевой ставкой «сумасшедшим домом».
Между тем СМИ сообщают, что Центробанк не исключает повышения ключевой ставки на декабрьском заседании. Но решение не предопределено, сообщил зампред ЦБ Заботкин. Видимо, там все-таки осознают, что, если продолжать в том же духе, то можно угробить всю экономику, кроме той, что получает субсидированные государством кредиты.
Пора возвращаться на путь здравого смысла. Надежное подавление инфляции может быть обеспечено только насыщением рынка отечественными товарами. А для этого российским предприятиям обязательно нужен доступный кредит.
Вслед за жилищной ипотекой рушится промышленная. Все это – следствие ситуации с ключевой ставкой, которую лидер КПРФ назвал «сумасшедшим домом».
Сегодня «Известия» сообщили, что выдача промышленной ипотеки обвалилась. За 2024 год на расширение производственных площадей выдано всего лишь 205 кредитов – это в 4 РАЗА МЕНЬШЕ, чем в прошлом году. По задумке, на средства промышленной ипотеки предприятия могли приобретать промплощадки, чтобы в короткий период времени наладить новое производство, или реконструировать уже действующую площадку, расширить ее, сделать более технологичной.
Промышленная ипотека выдается небольшим предприятиям с выручкой до 2 млрд рублей и технологическим компаниям с выручкой до 4 млрд рублей. Это очень многочисленная категория экономических субъектов: производители продуктов питания, одежды, косметики, пластиковых окон и так далее. На каждом таком предприятии обычно трудится немалый коллектив – от 100 до 250 человек. Именно такие предприятия сегодня лишаются возможности для развития.
Думаю, уже всем очевидно: инфляцию высокая ключевая ставка серьезно затормозить не может, а вот стагнацию и строительной отрасли, и промышленности гарантирует. Более того: мешая развиваться производству, высокая ключевая ставки снижает предложение товаров на рынке, что само по себе становится фактором дальнейшего роста цен. Неслучайно лидер КПРФ Геннадий Зюганов прямо с трибуны Госдумы назвал нынешнюю ситуацию с ключевой ставкой «сумасшедшим домом».
Между тем СМИ сообщают, что Центробанк не исключает повышения ключевой ставки на декабрьском заседании. Но решение не предопределено, сообщил зампред ЦБ Заботкин. Видимо, там все-таки осознают, что, если продолжать в том же духе, то можно угробить всю экономику, кроме той, что получает субсидированные государством кредиты.
Пора возвращаться на путь здравого смысла. Надежное подавление инфляции может быть обеспечено только насыщением рынка отечественными товарами. А для этого российским предприятиям обязательно нужен доступный кредит.
BY Юрий Афонин
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. "He has kind of an old-school cyber-libertarian world view where technology is there to set you free," Maréchal said. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from us