Можно не спешить. Можно быть медленной. Можно быть.

Сегодня после моей личной сессии я иду медленно. Не потому что устала. И не потому что хочу сдержать темп, «не бежать». А потому что так хочется. Могу. Сейчас это — естественный мой ритм.

На учебной группе по биосинтезу мы работаем в тройках, где каждый побывает в роли клиента, терапевта или наблюдателя. У меня была сессия с сокурсницей Мариной. Мы работали с левой частью тела, где живут мои уязвимость, слабость, мягкость, игривость. Той, что обычно прячется. Той, за которую говорит и действует правая сторона — активная, решающая, родительская.

И в этом опыте было что-то новое. Новое не как «эксперимент» или «проживание чего-то необычного». Как вход в то, что давно ждало: можно просто быть. Можно не делать. Можно даже быть неуверенной. Можно и это.

Марина несколько раз говорила это слово — «можно». И каждый раз оно отзывалось во мне.
Можно сидеть. Можно не играть. Можно не быть удобной.
Можно быть в тишине, и можно — в ярости.

В какой-то момент мне захотелось встать. Это было не «выполнение задания», не «переход к следующему шагу». Это было моё желание.
Встать — не потому что «надо». А потому что я почувствовала: я готова и хочу.
Готова встать — из уязвимости. Из контакта с ней. С опорой. Чтобы быть в теле целостной и не прятать уязвимость.

———

После учебы я шла домой. Медленно.
Так медленно, что ловила себя на том, как меняется не только шаг, но и взгляд, осанка, даже интонация.

Это медленность не как противоположность скорости.
Это медленность как диапазон. Как право быть небыстрой. Как возможность быть в себе и собой.

Я чувствовала, как левая сторона тела больше включена в движение. Как правая чуть дрожит от расслабления, а левая — согревается от внимания.
Замечала, как осознаю контакт с землёй, с собой. Как не бегу вперёд, не ищу следующее дело. Просто иду.

Медленно.

Именно из этого состояния мне хочется делиться. Говорить. Писать тексты. Творить. Исследовать мир.

Не из нужды быть понятой/успешной, а из устойчивости, из центра.

И вдруг я понимаю: это — доступно.

С замедления начинается контакт.

Когда я иду быстро, я почти не встречаюсь взглядами. Я в наушниках, занята, будто защищена самим движением. Быстрое тело сложно догнать, невозможно остановить. Но когда я иду медленно, то вдруг становлюсь заметной. И это пугает.

Пугает внимание. Возможность, что кто-то не отвернётся, а подойдёт. Что захочет быть рядом. А я — не буду знать, что с этим делать.

И всё же есть и другая часть — взрослая, более устойчивая. Она появилась благодаря терапии. Она не убегает, а остаётся и смотрит: что происходит? чего я хочу? страшно ли мне сейчас?

В гештальт-подходе часто говорят о границах. Если я могу видеть мир, значит, я — не он. Отдельность даёт нам возможность заметить друг друга. Когда я вижу тебя, ты видишь меня, и мы не сливаемся, не прячемся. Мы встречаемся.

Контакт невозможен без этой отдельности.

У меня есть один хитрый способ входить в контакт с миром — фотоаппарат. С камерой я как будто имею легальное право смотреть. Раскладывать мир на кадры, на сюжеты, на световые пятна. При этом — оставаться чуть в стороне. Не встречаться напрямую, но быть вовлечённой.

Раньше я фотографировала людей, стараясь, чтобы они не заметили. Сейчас тренирую другую часть — более агентную. Ту, которая может выйти на контакт. Могу ли я подойти и взять своё? Могу ли я сфотографировать, когда этого хочу? Могу ли я быть не только видимой, но и действующей?

И кажется, эта моя динамика из терапии отражается сейчас везде — в одежде, в движении, в том, как я больше выбираю присутствовать оффлайн. Я появляюсь. Я есть. И пока это ещё немного новое. Как будто я снова учусь быть в мире.

Контакт — это не про яркость или смелость. Он начинается с замедления. С того момента, когда ты позволяешь себе всей быть замеченной. И не убегаешь.