Семья собиралась выезжать из Москвы, в их доме остановились раненые: «Господа уезжают, весь дом пустой». Ночью в «коляске, совершенно закрытой фартуком и со спущенным верхом» везли «значительного» человека. «Раненый этот был князь Андрей Болконский», по решению доктора его решили завезти на ночь в дом Ростовых.
На следующий день повозки с ранеными и экипажи Ростовых выехали из Москвы, «впереди всех виднелся <…> закрытый верх коляски князя Андрея».
2 сентября «Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде». Поезд Ростовых остановился в Большых Мытищах, и Наташа, у которой замирало и разрывалось «от страха, от ужаса и любви <…> сердце», решила, что «она должна видеть» Андрея Болконского. Девушка убегает в избу, где находился он: «Он был такой же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее».
от лица князя Андрея:
образное пространство, где все «неясно», «неопределенно»: боль от раны, бред, бессмысленные звуки «и-пити-пити-пити», «странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок», невозможность удержать равновесие: здание «заваливалось» (предполагаю, что отсылка к психологическому состоянию князя Андрея: он был то «в плюсе», то «в минусе», но никогда не находился в равновесии), Наташа-«статуя сфинкса» (неразгаданная загадка). реальное пространство: мысль его работала «с <…> силой, ясностью и глубиною»: «Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться. Ничто, ни смерть, ничто не может разрушить ее. Она есть сущность души. <…> И из всех людей никого больше не любил я и не ненавидел, как ее». «Ежели бы мне было возможно только еще один раз увидеть ее. Один раз, глядя в эти глаза, сказать...» (мысли материальны) «Наташа, та самая живая Наташа, которую изо всех людей в мире ему более всего хотелось любить той новой, чистой Божеской любовью, которая была теперь открыта ему, стояла перед ним на коленях». «Я люблю тебя больше, лучше, чем прежде, — сказал князь Андрей, поднимая рукой ее лицо так, чтобы он мог глядеть в ее глаза». Андрей Болконский видел в Наташе душу, а не лицо, которое «было страшно»: «…он видел сияющие глаза, которые были прекрасны».
«С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа не отходила от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он не ожидал от девицы ни такой твердости, ни такого искусства ходить за раненым».
Семья собиралась выезжать из Москвы, в их доме остановились раненые: «Господа уезжают, весь дом пустой». Ночью в «коляске, совершенно закрытой фартуком и со спущенным верхом» везли «значительного» человека. «Раненый этот был князь Андрей Болконский», по решению доктора его решили завезти на ночь в дом Ростовых.
На следующий день повозки с ранеными и экипажи Ростовых выехали из Москвы, «впереди всех виднелся <…> закрытый верх коляски князя Андрея».
2 сентября «Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде». Поезд Ростовых остановился в Большых Мытищах, и Наташа, у которой замирало и разрывалось «от страха, от ужаса и любви <…> сердце», решила, что «она должна видеть» Андрея Болконского. Девушка убегает в избу, где находился он: «Он был такой же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее».
от лица князя Андрея:
образное пространство, где все «неясно», «неопределенно»: боль от раны, бред, бессмысленные звуки «и-пити-пити-пити», «странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок», невозможность удержать равновесие: здание «заваливалось» (предполагаю, что отсылка к психологическому состоянию князя Андрея: он был то «в плюсе», то «в минусе», но никогда не находился в равновесии), Наташа-«статуя сфинкса» (неразгаданная загадка). реальное пространство: мысль его работала «с <…> силой, ясностью и глубиною»: «Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться. Ничто, ни смерть, ничто не может разрушить ее. Она есть сущность души. <…> И из всех людей никого больше не любил я и не ненавидел, как ее». «Ежели бы мне было возможно только еще один раз увидеть ее. Один раз, глядя в эти глаза, сказать...» (мысли материальны) «Наташа, та самая живая Наташа, которую изо всех людей в мире ему более всего хотелось любить той новой, чистой Божеской любовью, которая была теперь открыта ему, стояла перед ним на коленях». «Я люблю тебя больше, лучше, чем прежде, — сказал князь Андрей, поднимая рукой ее лицо так, чтобы он мог глядеть в ее глаза». Андрей Болконский видел в Наташе душу, а не лицо, которое «было страшно»: «…он видел сияющие глаза, которые были прекрасны».
«С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа не отходила от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он не ожидал от девицы ни такой твердости, ни такого искусства ходить за раненым».
BY Андрей Болконский zone
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The channel appears to be part of the broader information war that has developed following Russia's invasion of Ukraine. The Kremlin has paid Russian TikTok influencers to push propaganda, according to a Vice News investigation, while ProPublica found that fake Russian fact check videos had been viewed over a million times on Telegram. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching.
from us
