Героя этого материала я встретила очень необычным образом. Дело было в армянских горах. Мы с подругой пытались отвязаться от мужчины, который навязчиво приглашал нас прокатиться. Наше «нет» его не остановило, он преследовал нас на машине и злобно кричал в след. И тут у края дороги мы увидели минивэн. Из него на нас смотрел мужчина. Он спросил, все ли у нас в порядке, и нужна ли нам помощь. Мы ухватились за эту возможность спрятаться и зашли к нему в минивэн — только потом подумав, что, наверное, не стоит заходить в минивэн к незнакомым мужчинам.
Но Эдуард оказался очень приятным человеком. Мы испугались, что навязчивый любитель познакомиться может на него напасть, потому что, увидев что мы зашли в минивэн, он вышел из машины и начал стучаться нам в дверь. Эдуард о чем-то с ним поговорил и он отстал, хотя еще около получаса продолжал ехать за нами.
Эдуард напоминал европейского туриста, но говорил по-русски — это нас удивило. Мы спросили, откуда он, и оказалось, что он немец, но родился и 11 первых лет прожил в советском Кыргызстане. До этого я знала про немцев в Казахстане, но про киргизских немцев услышала впервые. Я начала расспрашивать об этом Эдуарда, и меня поразила история его семьи.
Меннонитов, которые в XVIII веке приехали в Российскую империю, скрываясь от военного призыва на родине. А в XX веке вдруг стали врагами народа и оказались депортированы на другой конец уже советской империи. Мне захотелось рассказать об этом, и так получился этот материал, где история семьи Эдуарда вписана в контекст большой истории немецкого народа на российско-советском пространстве.
Героя этого материала я встретила очень необычным образом. Дело было в армянских горах. Мы с подругой пытались отвязаться от мужчины, который навязчиво приглашал нас прокатиться. Наше «нет» его не остановило, он преследовал нас на машине и злобно кричал в след. И тут у края дороги мы увидели минивэн. Из него на нас смотрел мужчина. Он спросил, все ли у нас в порядке, и нужна ли нам помощь. Мы ухватились за эту возможность спрятаться и зашли к нему в минивэн — только потом подумав, что, наверное, не стоит заходить в минивэн к незнакомым мужчинам.
Но Эдуард оказался очень приятным человеком. Мы испугались, что навязчивый любитель познакомиться может на него напасть, потому что, увидев что мы зашли в минивэн, он вышел из машины и начал стучаться нам в дверь. Эдуард о чем-то с ним поговорил и он отстал, хотя еще около получаса продолжал ехать за нами.
Эдуард напоминал европейского туриста, но говорил по-русски — это нас удивило. Мы спросили, откуда он, и оказалось, что он немец, но родился и 11 первых лет прожил в советском Кыргызстане. До этого я знала про немцев в Казахстане, но про киргизских немцев услышала впервые. Я начала расспрашивать об этом Эдуарда, и меня поразила история его семьи.
Меннонитов, которые в XVIII веке приехали в Российскую империю, скрываясь от военного призыва на родине. А в XX веке вдруг стали врагами народа и оказались депортированы на другой конец уже советской империи. Мне захотелось рассказать об этом, и так получился этот материал, где история семьи Эдуарда вписана в контекст большой истории немецкого народа на российско-советском пространстве.
Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. Ukrainian forces successfully attacked Russian vehicles in the capital city of Kyiv thanks to a public tip made through the encrypted messaging app Telegram, Ukraine's top law-enforcement agency said on Tuesday. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country.
from us
